Князь советский

– Оуэн решил тебя уволить?

Клим раздраженно отмахнулся:

– Да нет же!

Расспрашивать было бесполезно: он не собирался ничего объяснять.

– Ты не можешь просто так уехать, – сдавленно проговорила Галя. – У тебя контракт! Ты заплатил за квартиру вперед!

– Мне нет дела.

– А до меня тебе тоже нет дела? – Она подошла к Климу и заглянула ему в глаза. – Ты что, не понимаешь, что ты рушишь всё? Всё, что у меня есть!

Клим стиснул зубы.

– Галя, хоть ты не устраивай истерики!

– Ты что, не понял до сих пор, что я тебя люблю? – тихо произнесла она.

Он долго смотрел на нее и вдруг притянул к себе. Дрожа мелкой дрожью, Галя целовала его, обмирая от страшного, нежданного счастья.

Когда Клим повел ее к дивану, она на ходу выключила свет: ей было нестерпимо стыдно за свой шрам и старенькое, заштопанное бельишко.

3.

Галя долго лежала рядом с Климом, прислушиваясь к его дыханию. В случившееся невозможно было поверить.

Что же теперь будет? Клим и вправду уедет? Нет, такого не могло быть… Он не стал бы проделывать все это, если бы действительно хотел уехать. Это было бы слишком подло, а он не из подлых…

Гале хотелось курить, но она не смела даже заикнуться о папиросах.

– Тебе пора домой, – сказал Клим. – Тата, наверное, с ума сходит от беспокойства.

Галя прикрыла глаза, пытаясь совладать с мучительным страхом. «Клим прогоняет меня? Или действительно волнуется за Тату?»

– Я сейчас… сейчас…

Она поцеловала Клима в щеку и поднялась. Ей казалось, что надо что-то сказать и объясниться в чувствах, но в голове крутилось только одно: «Не бросай меня!»

Клим потянулся за брюками, брошенными на пол.

– Я сейчас попрошу Африкана нанять извозчика – нечего тебе по ночам пешком ходить.

Он включил настольную лампу, и Галя испугалась еще больше: в глазах у него не было ни нежности, ни интереса – ничего, кроме тяжелой, непроницаемой тоски.

Пока Галя одевалась, Клим принялся разбирать почту, сваленную на столе. Движения его были непривычно резки: он швырял конверты как попало – пара из них упала под ноги Гале.

Клим распечатал пакет с гербом.

– Что там? – спросила она.

Он протянул ей плотный лист бумаги с машинописным текстом:

К сожалению, в силу занятости я не могу дать вам интервью. Надеюсь, в будущем ситуация изменится.

И. Сталин

Галя в изумлении смотрела на подпись, сделанную синими чернилами.

– Он же лично тебе ответил! Несмотря на то, что тебя считают «недружественным»!

Клим хмыкнул:

– Вот так подарочек под Рождество…

– Он написал, что в будущем ситуация может измениться! Тебе нельзя уезжать из Москвы, иначе ты упустишь этот шанс!

– Галя, ты не понимаешь…

– И никогда не пойму! – перебила она. – У тебя все хорошо: у тебя есть дом, работа и друзья, а за границей придется начинать все сначала. Как ты собираешься возмещать расходы на квартиру? Ты же взял на нее кредит, а Элькин тебе ничего не вернет: у него все в дело пущено. О, господи!.. Нельзя же вот так запросто разрушать свою жизнь!

Галя подошла к Климу и обняла его.

– Что бы ни случилось, я буду рядом! И всегда буду помогать тебе!

– Спасибо. – Он глубоко вздохнул. – Насчет отъезда – это глупости конечно. Все пройдет.

Галя вдруг поняла, что он смотрит на ее шрам: впопыхах она забыла застегнуть платье.

У Клима на груди тоже белел рубец от глубокой раны, которую, кажется, не зашивали, и она срослась вкривь и вкось.

– Можно я спрошу: «Что это у тебя?» – смущенно спросила Галя. – А то потом каждый раз буду пялиться.

– Бандитская пуля, – отозвался Клим.

– Почти в сердце попала?

– Вроде того.

Галя с облегчением вздохнула: она намекнула на то, что еще не раз увидит этот шрам, и Клим не стал с ней спорить.

Как бы узнать, что с ним произошло? Негоже было оставлять его наедине с черными мыслями, но Галя понимала, что Климу нужно побыть одному.

– Я пойду, – мягко сказала она. – Африкан проводит меня.

На прощание Клим взял Галю за плечи, чуть отстранился и будто впервые взглянул на нее.

– Хорошая ты все-таки, Галина Сергеевна!

Она поцеловала его в губы.

– Ты тоже ничего.

Клим все-таки стал ее любовником! – поверить в это было совершенно невозможно.

Только бы ничего не испортить! Только бы ненароком еще раз не ошибиться и не ляпнуть что-нибудь такое, что ему не понравится!

Надо купить новый лифчик, и остальное белье тоже… Черт, придется опять залезать в долги в ОГПУ-шном кооперативе!

При мысли об ОГПУ Галя поежилась. А вдруг Алов узнает, что она променяла его на иностранца? Он был жутким собственником и считал, что мужчина может изменять – у него природа такая, а женщина должна безраздельно принадлежать своему господину.

Как быть с посиделками в его кабинете? Ведь немыслимо отдавать себя Алову после того, как у нее завязались отношения с Климом! А если отнекиваться, тот сразу заподозрит неладное.

«Навру ему, что у меня началась женская болезнь, – решила Галя. – Если надо – добуду справку от доктора».