Князь Олег

— Не давайте хазарам, но платите князю Олегу.

И радимичи стали платить дань не Хазарии, а Руси.

Понимал Олег, что хазары не смирятся с потерей своих данников — северян и радимичей, поэтому усиленно готовился к войне. Однажды он уже встречался на поле брани с войсками каганата. И знал, как хорошо они вооружены и обучены. Но тогда у него спиной была лишь новгородская земля, а теперь в его руках находилась огромная держава. На собранную дань вербовались и вооружались новые воины, у кочевников-мадьяр были закуплены табуны лошадей, рать обзавелась конным войском. Подошел со своими всадниками уличский князь Одинец.

Каган не заставил себя ждать. Разведчики, посланные вглубь хазарской земли, скоро принесли известие о движении большого войска в сторону Руси. Они сообщили, что в его составе много конницы кочевых народов — мадьяр и печенегов. Кочевник раньше начинал ездить на коне, чем ходить, поэтому каждый их них был прекрасным наездником, намного превосходя в этом отношении земледельцев-русов. Любимое место боя для них — ровная степь, где можно было совершать обходные действия: заходить с боков и со спины, окружать и бить по частям.

Поэтому нельзя было принимать бой на ровной, открытой местности, и Олег стал отводить свое войско к северу, в лесные края. Его разъезды шныряли вокруг, выискивая удобные места для сражения. Наконец доложили, что одно такое им приглянулось. Олег лично осмотрел пространство предстоящего боя и остался доволен.

Это был широкий луг, с одной стороны которого протекала широкая река Ворскла, с другой простирался необозримый лес с непроходимыми чащами и топкими болотами; посредине луга возвышался холм, на нем он решил поставить своих викингов. Викинги всегда предпочитали выбирать для сражения высоты; тогда нападающему трудно пускать свои стрелы и дротики или взбираться на возвышенность, не расстроив своих рядов. В то же время с высоты можно было с большой силой бросать камни и копья и совершать стремительные нападения.

Прохаживаясь по холму, Олег прикинул: здесь викинги, закованные в железные латы и прикрытые огромными круглыми щитами, умрут, но не пропустят неприятеля. Они будут опорой всей линии обороны. По краям он решил поставить пеших воинов, а в запасе — конницу, которая могла быстро появляться в самых опасных местах. Особый отряд в пять сотен он оставил возле реки Ворсклы.

Хазары появились на другой день, стали развертывать свои силы. Олег с высоты холма разглядывал огромное войско, стиснутое между рекой и лесом. Местность не позволяла врагу использовать численное преимущество, он вынужден будет наступать на узком пространстве, только в лоб, лишенный возможности ударить по флангам. Как же спланирует предстоящее сражение хазарский военачальник?

Для начала тот бросил легкую конницу перед строем русов, осыпая его тысячами стрел. Но главная цель этой вылазки выявилась чуть позднее: кони подняли тучи пыли и закрыли передвижения вражеских войск. Олег с досадой в душе вынужден был выжидать, когда спадет завеса; возможно, придется срочно перестраивать свои подразделения.

Наконец пелена спала, и Олег увидел хазарское войско. В центре расположилась конница, по левому крылу были поставлены жадные до крови, воинственные ясы и касоги, а на правом, примыкавшем к реке Ворскле, толпами теснились буртасы, лесные жители, никогда не отличавшиеся боевитостью. У себя под рукой хазарский военачальник оставил тяжело вооруженную пехоту.

Замысел противника был ясен: ударом в центр конницей прорвать линию русов, разрезать ее пополам, а потом, введя в сражение личные войска, добить по частям. Сражение предстояло быть жестоким и кровопролитным.

Бой начался с нападения конницы. Стремительно понеслись хазары на строй викингов. Но те были привычны к отражению конных атак. Передний ряд тотчас встал на одно колено, спустил щиты, тупыми концами упер пики и землю, а острием направил в сторону противника; остальные ряды положили пики на плечи впереди стоящих, и, таким образом, перед всем строем образовался частокол из острых металлических наконечников. На него с визгом и воем со всего маху врезалась конная масса кочевников; на месте ее передовых отрядов образовалось кровавое месиво из конских и людских тел; в предсмертных муках взвивались и падали наземь кони, подминая под себя седоков; мелькали между ними пригнувшиеся фигурки русов, короткими ножами они вспарывали животы коней и прикалывали подвернувшихся кавалеристов.

Конница несколько раз бросалась на железный строй викингов, напарывалась на острие железных пик, откатывалась назад, но снова в ожесточении кидалась в атаку.

На правом крыле ясы и касоги оравой налетели на строй русов, местами вгрызлись в глубину: все закрутилось, завертелось, словно в речном половодье… На левом крыле, используя силу первого натиска, напирали буртасы… Бой шел повсеместно, трещали ломавшиеся пики, бухали удары мечей и булав, звенели тысячи мечей, неслись дикие крики, предсмертные стенания, и все это сливалось в один страшный и зловещий вой ожесточенного, смертельного боя…