Князь Олег

Олег сразу же решил направить туда Ингваря и приказал ему у реки Кучурган свершить перед боем обряд очищения своего духа.

Ингварь выслушал дядю и раздраженно ответил:

— Нет у меня веры в победу!

— Замолчи! Я не хочу больше ничего слышать! Поступай как знаешь, потомок Рюрика! — с болью воскликнул Олег и отвернулся от племянника.

Немного успокоившись, Олег выслушал разведку.

— Теперь надо послать к тиверцам, чтобы они шли к полю на бой с нами, — глухо проговорил он и добавил: — А мы уходим туда тотчас же! — И он направился к княжичу.

— Кого пошлешь к тиверцам? — спросил Ингварь.

— Кого ты хочешь послать? — в свою очередь спросил Олег.

— Я… я бы послал, как всегда, Стемира, Велмуда и Фарлафа, — нерешительно проговорил Ингварь и замялся, почуяв улыбку князя.

— Ну нет! — резко ответил Олег. — Это мои люди! Ты своих должен иметь! — добавил он, глядя на изумленное лицо Ингваря.

— Опять не угодил, — вздохнул Ингварь и отвернулся.

— Да не угождать надо, — терпеливо заметил Олег, — а думать, думать о том, кто станет твоей надежной опорой! Ведь в наших друзьях — вся сила! — задумчиво закончил он. — Так кого же пошлешь ты к тиверцам? — упрямо спросил он княжича, стараясь придать голосу теплоту.

— В самом деле, кого? — улыбаясь, переспросил Стемир, войдя в шатер к Олегу и услышав его последний вопрос. — Хочешь, поеду я? — легко сказал он.

— Нет, не хочу, — ласково ответил ему Олег. — Выберем кого-нибудь другого. Небось молодежь есть! Что это все старики да старики. Садись! — обратился он к любимому другу. — Лазутчики говорят, есть отличное поле для битвы. Нынче вечером перебираемся туда. Это недалеко. Поприща два отсюда.

— Что ж, дело! — Стемир хитро подмигнул Олегу и, глядя на задумчивого Ингваря, с отцовской теплотой в голосе, почти ласково спросил:

— Что пригорюнился, Рюрикович?

— Да смущаюсь я, смогу ли командовать боем! Тиверцы смелы и хитры, — признался Ингварь, завидуя бесстрашию Стемира.

— Ну, брат, в твои годы грех смущаться! Небось с женщинами спать не смущаешься! — заметил Стемир и засмеялся: — Пора князем становиться! А ты всего боишься! — Стемир стукнул по-свойски Ингваря по плечу и, кивнув на прощание Олегу, вышел из шатра.

— Ну, Ленк, ты ведь у нас опытный лазутчик! Попробуй стать и послом! Будь лисой с тиверцами! — ласково, по-отечески глядя на густобрового разведчика, попросил Олег. — Сначала попытайся уговорить их на посильную дань. Ежели не согласятся, не горячись. Буйство к добру никогда Не приводило. Подумай, каким словом их в ум привести можно. Не торопись. Ежели и на добрый ум не согласны да будут угрожать мечом, требовать будут, чтоб убрались, скажи, что уйдешь с миром. Но, мол, если с твоей головы хоть один волос упадет, дело будут иметь с Олеговой дружиной. Он, мол, стоит тут, у поля тернового, ждет клича моего. Понял? С тобой будет боевая сотня Иванко-христианина.

— Понятно, князь! — взволнованно ответил Ленк, но взбодрился, молодцевато подтянулся и зарделся, получив долгожданное задание.

— Береги себя, молодец! — тепло попросил Олег, сжал плечи молодого посла, заглянул ему в глаза и, спрятав вздох, проводил юношу.

«Жаль, нет сына, — в который раз змеей пронеслось горькое отчаянье в душе князя. — И Аранда, как в воду глядела, тоже дочь родила и от своих иудеев никуда уезжать не захотела…

Бог Йогве ей судья!.. Но такая тоска иногда гложет, когда вспоминаю её, что хоть волком вой. Нет, нельзя мне думать о женщинах! Видимо, я на этот свет появился для чего-то другого! О боги! Как вы ведете нас? С душой или без нее?..» — с горечью подумал Олег и с трудом переключился на заботу о княжиче.

Ингварь чувствовал, что дядя сейчас думает не о нем, и занялся военными доспехами. Он проверил на себе кольчугу, мастерски изготовленную киевскими ремесленниками, взволнованно погладил серебряную цепь с соколом на овальной бляшке, которая в их роду передавалась по наследству от отца к сыну, и повернул к себе колчан; перебрал стрелы, уложил их на место и тяжело вздохнул.

— Что это ты? — с любопытством спросил Олег.

— Не знаю, — ответил Ингварь и пожал плечами: — Что-то недоброе чую… — с трудом выговорил он и отвел глаза от пристального взгляда Олега.

— Перестань трусить, — сурово сказал князь и посоветовал: — Захорони черного ворона под дубом — все сомнения пройдут! Ноги тверже по земле ступать будут.

— Смеешься? — глухо спросил Ингварь.

— Да уж не знаю, каким словом и вразумить тебя! — вздохнул Олег и возбужденно проговорил: — Мне уже шестой десяток идет, а я понятия не имею, что такое страх перед боем. Люблю шум битвы, свист стрелы, летящей во врага, и хруст ломающихся копий, вой моих синеволосых ратников, рвущихся в бой… Всегда боевой клич, слово бодрое подкрепят соседа, если тот испугался… Да как можно видеть в чистом небе одни тучи черные! Пусть войско твое встанет так, чтобы от стрел их и копий темно в глазах неприятеля стало!

Разгоряченный Олег заглянул Ингварю в глаза и увидел в них слабые отблески своего азарта.

— Да очнись же, Ингварь! Ты же князь!

— Я не князь! — истерично вдруг крикнул Ингварь.