Князь моих запретных снов

Он разговаривал со мной почти дружелюбно – с чего бы? И снова накатывало дурное предчувствие. Винсент никогда не говорил о кристаллах памяти. Наверняка бы сказал. И показал бы. Он ведь знал, что меня подбросили, так отчего бы не узнать, кто и почему?

– Хорошо, – я покосилась на ар Мориша, – раз тебе так нужен этот кристалл… то я, так и быть, подожду тебя… неподалеку от замка, пока ты сделаешь все, что тебе нужно.

– Струсила? – снова эта едкая язвительность в голосе.

– Нет, – я покачала головой, – это не трусость, это осторожность. Я не собираюсь лезть непонятно куда только потому, что тебе так приспичило.

Он чуть замедлил шаг, даже повернулся ко мне. И выглядел весьма расстроенным.

– Как хочешь… Ильсара. А я-то думал, что тебе тоже будет интересно.

– Если бы ты так думал, то не уходил бы сам, а сразу бы меня позвал, – парировала я.

– Как знаешь.

Он поджал недовольно губы и больше ничего не говорил. Шагал вперед, обиженно сопя. Я – следом, чуть позади. Ну в самом деле, я не обязана ввязываться в непонятную авантюру только потому, что Тибриус поманил меня, как ослика морковкой.

– Это твои друзья мне подбросили ту записку? – тихо спросила я.

– Мои.

– Ну спасибо. – Я даже растерялась.

Другой бы постеснялся признаться, а этому хоть бы что.

– И что, правда хотите меня убить?

– Нет, наверное, – задумчиво ответил ар Мориш. – Напугать – да. Но убить? Слишком много чести.

– Ты все никак не можешь смириться с тем, что учишься вместе с крестьянкой? – все же спросила я.

Он передернул плечами и не ответил. А я… такое создалось впечатление, что сквозь праздничную обертку наконец проглянул совсем другой, но настоящий ар Мориш. И еще совершенно неясно, что хуже, обертка или ее наполнение.

Тем временем замок все приближался и приближался. Тени стелились под стенами, разливались чернильными пятнами, и это было странно: ведь здесь нет луны и, следовательно, предметы не должны отбрасывать тени. А они все равно отбрасывали. Мне показалось, что кто-то шевелится в этом чернильном мраке, и я едва не схватила ар Мориша за рукав сюртука, но вовремя опомнилась.

– Подожди, – шикнула. – Там что-то есть.

Он остановился, вглядываясь. До замка оставалось не больше сотни шагов, отсюда можно было любоваться рубиновым свечением в бойницах. В окнах центрального строения мелькали размытые тени.

– Ничего не вижу, – процедил ар Мориш. – Ты баба, что с тебя взять.

– Там могут быть временные аномалии. – Его последнюю реплику я пропустила мимо ушей. Не до обид сейчас. Влезет этот недоумок куда не следует, что я с ним делать буду?

«Бросишь, а сама вернешься», – вкрадчиво прошептал голос разума.

Я поежилась. Это было бы правильным решением, но… смогу ли?

– Нет там ничего, – уверенно повторил ар Мориш и снова двинулся к замку.

– А если нас оттуда увидят?

– Да кто увидит-то? Пока они выйдут, я обыщу все пространство у стен. Хорошо еще, что рва нет…

– Им здесь не от кого обороняться, – проворчала я.

– И когда ты такая умная стала, м?

Так, препираясь, мы все же подтянулись к мраку, что, словно живой, лип к стенам.

– Ты хоть знаешь, как эти кристаллы выглядят? – спросила я, вглядываясь в темное облако, что подобно вате окутывало башни и расстилалось по траве.

– Конечно, знаю, – заносчиво ответил ар Мориш. – А вот и хорша…

– Ты идиот, Тибриус, – прошептала я, чувствуя, как внутри натянулась ледяная струна.

Прямо к нам из тени шагнула худенькая девушка. Вернее, как шагнула – она привычно плыла над землей, чуть приминая траву узкими белыми ступнями. На девушке была длинная полотняная рубашка. Волосы стелились длинной темной волной, плыли за ней, как будто хорша находилась в воде. Глаза… совершенно черные, лишенные белков. Она медленно, очень медленно поворачивала голову из стороны в сторону, глядела то на меня, то на ар Мориша.

– Нашел свой кристалл? – прошипела я.

– Не шевелись! Замри!

Он, кажется, сообразил наконец, в какую гадость вляпался сам, а заодно и меня втянул. Ну почему, почему нельзя было просто совершить пару перемещений, а потом вернуться?

«Путеводная нить», – вспомнила я.

Сейчас… если очень осторожно, не делая лишних движений… Но этого дурака тоже надо вытащить, не бросать же его на съедение хоршам?

– Руку дай, – одними губами произнесла я, – мы сейчас вернемся.

Хорша тем временем как будто размышляла. А я… прилипла к ней взглядом. И личико у нее красивое, белокожее, нежное такое. И брови словно нарисованные угольком, тонкие, прихотливо изогнутые. И носик маленький и аккуратный. Руки тоненькие, словно прутики, но хотя бы не кости, как в прошлый раз. А когти длинные и острые, словно медвежьи, и такие же черные.

Она медленно, очень медленно развернулась ко мне, водя носом, словно собака. Начала раскрывать рот, верхняя часть черепа просто откидывалась назад, обнажая ряды игольчато-острых зубов.

– Руку! – гаркнула я застывшему ар Моришу.