Князь моих запретных снов

От этих легких, едва ощутимых прикосновений мне почему-то стало трудно дышать. Сердце колотилось как сумасшедшее. Вспомнились злые щипки и шлепки Дэвлина, а потом потные руки ар Мориша.

– У тебя даже губы посинели, – вдруг сказал Винсент. – Не нужно бояться. Вернее, нужно, но не меня.

– А кого? – выдохнула я, чувствуя, как все внутри немеет.

Он пожал плечами, все еще стоя на коленях, жадно рассматривая мое лицо.

– Духа Сонной немочи, разумеется. Впрочем, мы примем некоторые меры, чтобы ни с тобой, ни со мной ничего не случилось. – Он говорил так тихо, что голос почти терялся в треске поленьев. – Если мы будем видеться, никогда и никому не говори об этом.

– Почему? – выдохнула я, завороженно глядя… почему-то на его губы.

– Это просто, Ильсара. Когда о нас знаешь только ты и каждый сон приходишь ко мне, Урм-аш ничего не услышит. Когда о нас будет знать кто-нибудь еще, хотя бы один человек, уже есть шанс, что дух Сонной немочи, слушая сны смертных, узнает то, что ему не следует. Когда о нас будет знать десять человек, вероятность того, что дух услышит… Весьма велика.

– А ему не все равно? – Я моргнула, пытаясь отогнать наваждение. Оно наваливалось сладкой незнакомой истомой, лишая сил и воли. – Что будет, если он узнает?

Винсент усмехнулся и покачал головой.

– Я могу тебя заверить, что тогда не поздоровится никому. Ни мне, ни тебе, ни тем, у кого Урм-аш получит интересные сведения…

И в этот миг меня резко тряхнуло и разом окунуло в непроглядную темень. С криком я открыла глаза и уставилась на Габриэль, не понимая, что произошло.

– Ну, ты и спишь, – сказала подруга. – Я тебя трясу-трясу, а ты хоть бы что. Я уж думала, что все, надо мастера Бриста звать.

* * *

Остервенело орудуя во рту зубной щеткой, я слепо уставилась в зеркало. Все происшедшее ночью казалось болезненным бредом, так и подмывало рассказать обо всем Габриэль, которая стояла рядом и тоже умывалась. Но что-то подсказывало мне, что слова Винсента следовало бы принимать всерьез, и ежели он сказал – молчать, так, верно, лучше и молчать.

Точно так же я понимала, что все происходящее – не к добру.

И этот домик, застывший в хрустале… Я ведь, когда проснулась, тайком поглядела на него, и как-то сразу нехорошо сделалось: в одном оконце, прежде темном, горел свет. Конечно, нарисованный желтой краской, но ведь… раньше этого не было, точно не было!

Происходящее было не то что не к добру – оно внушало неподвластный разуму страх, и здравая часть меня прекрасно понимала, что с кулоном надо бы расстаться, растоптать его, разбить, да, великие духи, просто выбросить из окна… Но другая часть, которая разглядела глухую тоску и отчаяние в серых глазах, почему-то нашептывала, что Винсента надо спасать. Эта моя половина ухитрилась разглядеть в странном чудовище из Долины Сна глубоко несчастного человека и теперь потирала в предвкушении ладошки, направляя мысли совсем не в ту сторону, куда бы следовало.

Совершенно измучавшись, по дороге в трапезную я все-таки решила кулон оставить, для очистки совести ссылаясь на то, что Винсент обещал помочь с учебой, а мне это совсем не лишнее. Оставался, правда, совершенно дурацкий вопрос: отчего бы не обратиться за помощью к той же Габриэль или к Альберту, но вот незадача – просить помощи у них я почему-то стеснялась. Почему-то… А предложение Винсента хоть и вызвало некое смущение, но пришлось по душе. Возможно, потому, что он сам мне предложил, наверное, в обмен на то, чтоб я его навещала в его добровольном заточении.

За завтраком мы почти не разговаривали. Наставники все так же прогуливались меж столов. Охраны стало чуть больше. Его герцогство по-прежнему сидел в окружении прихлебателей, они ему преданно в рот заглядывали, и смотреть на это было противно. Альберт, видимо, по привычке снова устроился на отшибе, не пытаясь ни с кем заводить знакомство и всем своим видом показывая, что оно ему совершенно не нужно.

Рядом c Габриэль уселась Аделаида, и именно ее реплика выдернула меня из полусонного состояния.

– Слышали? Сегодня утром наставники собирались на совет. В Долине начались какие-то шевеления.

Габриэль только ресницами похлопала и спросила:

– А это плохо?

– Конечно, плохо, – авторитетно заявила девушка. – Там, говорят, время от времени происходят какие-то возмущения, отчего резко возрастает количество случаев Сонной немочи. Как бы нам практику не организовали раньше времени.

– А что ты еще слышала? – Я навострила уши.

Сегодняшняя ночь была особенной и для меня.

– На боковой лестнице Шиниас шушукалась с Фелицией. Что-то говорили, мол, князь Долины проснулся.

Я задумчиво жевала булку с маслом. Был ли Винсент тем самым князем Долины? Возможно. Особенно если учесть, каким интересным образом он затащил меня в дом. Был ли он опасен? Более чем, здесь к гадалке не ходи.

Был ли он опасен для меня?

Тысячу раз да!