Князь Мещерский

– Что ж вы так обмишулись с сапером, Антон Иванович? – спросил, закурив. – Толковый офицер, а седьмой год на роте.

– Виноват, Алексей Алексеевич! – повинился Деникин. – У саперов не так просто вырасти в чинах – возможностей меньше. Это не пехота. В передовых порядках не наступают, командиры гибнут редко, вот и нет вакансий. О Самойлове я случайно узнал. Попросил подобрать умелых саперов, предложили его роту – лучше всех в армии переправы ладила. После такой демонстрации я и сам бы его в должности повысил.

– После Одера у саперов появятся вакансии, – вздохнул Брусилов. – Под огнем переправу придется наводить. Артиллерийскую подготовку мы, конечно, проведем, но подавить огневые точки полностью не удастся. Саперы первыми ступят на неприятельский берег, потери среди них будут большими. Объявите, что все, подчеркну, все, кто будет строить наплавной мост, будут представлены к наградам – от нижних чинов до офицеров. Крестов и орденов жалеть не будем.

– Понял! – кивнул Деникин. – Позвольте спросить, Алексей Алексеевич? Идея моста, который строят на берегу, а потом течением разворачивает поперек реки… Это Валериан Витольдович?

– Он, – кивнул Брусилов. – И ведь что поразительно, Антон Иванович? Наплавные мосты давно известны, их еще древние греки строили. И саперы наши это умеют. Но чтоб сначала у берега, а потом течением развернуть, никто не додумался. А ведь так просто!

– Светлая голова у человека! – сказал Деникин. – Недаром его цесаревна в мужья выбрала.

– Сомневаюсь, что она, – возразил Брусилов.

– То есть? – удивился Деникин.

– Ольге Александровне двадцать один год. Какие в таких летах соображения у девиц? Чтоб росту больше, лицо посмазливей, да мундир понарядней. Валериана Витольдовича цесаревна, конечно, сама приглядела, но решение приняла императрица. Испытала человека в деле, поняла, что он собой представляет, после чего приблизила к себе. Мудрая у нас государыня! Выпьем за ее здоровье!

Брусилов плеснул в бокалы коньяка из пузатой бутылки, генералы встали и выпили.

– Благо для России, что подле трона будет Валериан Витольдович, а не какой-то паркетный шаркун, – сказал Деникин после того, как оба сели. – Выпьем за него?

– Наливайте! – кивнул Брусилов…

* * *

Кабинет премьер-министра Британии на Даунинг стрит, 10. Присутствуют: премьер-министр, назначенный на эту должность королем после одобрения его кандидатуры Палатой общин взамен погибшего Ллойд-Джорджа, начальник Скотленд-Ярда, директоры МИ-5 и МИ-6.

– Итак, джентльмены, – начал совещание премьер-министр, – неделю тому я дал вам поручение расследовать гнусное убийство моего предшественника, сэра Дэвида Ллойд-Джорджа, графа Дуйвора, виконта Гвинеда, и отвел на это семь дней. Срок вышел. Я готов выслушать ваши доклады. С кого начнем?

– Наверное, с меня, – встал начальник Скотленд-Ярда.

– Сидите! – махнул рукой премьер-министр. – Мы не в Палате общин.

– Достоверно установлено, – начал глава полиции Лондона, опустившись на стул, – что бомбу в спальню сэра Дэвида принесла горничная Марджори Галлахер.

– Ирландка? – сощурился премьер-министр.

– Ирландцем был ее покойный муж. Сама Марджори из Уэльса. Протестантка, как и ее супруг. Ирландку-католичку никогда не взяли бы на службу в резиденцию премьер-министра.

– Продолжайте!

– В день покушения Галлахер дежурила в резиденции. В обязанности такой горничной входит уборка помещений в случае возникновения нужды, подготовка постелей для премьер-министра и его супруги, выполнение прочих работ по требованию управляющего. На службу Галлахер пришла с большой картонной коробкой, в которой, по ее словам, лежали бисквиты, которые она привезла из Франции, чтобы угостить сослуживцев. Однако никто из них этих бисквитов не попробовал. В коробке находилась бомба.

– Зачем Галлахер ездила во Францию?

– У нее есть дочь Полли восьми лет, болевшая туберкулезом. Накануне Галлахер попросила управляющего отпустить ее на неделю с целью показать дочь французским докторам. По ее словам, они добились больших успехов в лечении этой болезни. Мы наводили справки: утверждение ложно. Французы, как и мы, не умеют исцелять от туберкулеза. Но управляющий этого не знал и горничную отпустил. Через неделю она вернулась с бомбой.

– Кто дал ее горничной?

– Позвольте, я расскажу о расследовании подробно?

– Слушаю.