КНДР наизнанку

Не все продавцы разрешали снимать продукцию в начале открытия торгового центра. Но когда они поняли, что мы не туристы (да, года два назад можно было увидеть в Расоне туристические группы, и не только из Китая и России, а, например, из какой-нибудь англоязычной страны) и тем более мы стали постоянными покупателями, мораторий на съемку был снят. «Улов» того дня был богат: видео и фото из отдела с косметикой. Моему счастью не было предела, в кадр даже попала наша бессменная товарищ продавец. Через полчаса мы спустились на первый этаж, и тут я на свою беду неосмотрительно встала напротив эскалатора и решила сделать финальное селфи-фото и записать видео. Здесь нужно понимать, что для северокорейцев понятия «селфи-фото» не существует и со стороны это выглядело, как будто автор снимает северокорейских граждан, спускающихся с эскалатора. Я сначала и не поняла, что окликнули меня, и опомнилась уже тогда, когда ко мне подбежал охранник. Он показал жестом, что необходимо следовать за ним, что я и сделала. По идее моя совесть была чиста (я же себя фотографировала). Я была уверена, что меня проводят к начальнику охраны, чтобы показать, что в телефоне. Пока я шла, то вспомнила о фото в косметическом отделе с товарищем продавцом. Вот за что можно было попасть в неприятности. Автор шла и удаляла эти фото, другого не оставалось. И действительно, меня привели, я показала содержимое галереи с фото (там, конечно, были фото косметики и селфи), и меня отпустили. Вот такая история. После этого случая я продолжала фотографировать, но не теряя бдительности.

Монумент великих вождей товарищей Ким Ир Сена и Ким Чен Ира, г. Расон. Источник: личный архив автора

Глава о том, как мы уезжали из Расона

Вы, наверное, смотрели нашумевший репортаж о том, как российские дипломаты возвращались домой на дрезине. Они выезжали в феврале 2021 года, а двумя месяцами ранее выезжала из Расона наша группа сотрудников совместного предприятия. Так же как и у дипломатов, у нас были субъективные причины вернуться в Россию.

Начну с того, что заявили мы о своем решение выехать из КНДР в сентябре 2020 года. До этого, начиная с апреля, группы россиян уже выезжали из Северной Кореи в Россию, и казалось, что все механизмы отработаны и проблем не будет. Но на наше несчастье в августе Северная Корея не только остановила грузовое сообщение с Россией, но и решила обезопаситься и закрыла приграничный Туманган, который и был пунктом перехода из КНДР в Россию (пограничный переход Хасан). На протяжении почти трех месяцев, а особенно двух последних недель мы «сидели на чемоданах». Нам также пришлось определиться коллективом, как мы будем преодолевать железнодорожный участок Туманган – Хасан: на самоходной дрезине или пешком. Мы приняли решение, что мы пойдем пешком со своим скарбом.

В середине декабря 2020 года в приграничном районе Северной Кореи бушевали сильные ветра, и стояла сильно минусовая температура по меркам этого региона. И поэтому наш выезд постоянно откладывался до наступления оптимальной температуры. За два дня до выезда нам назвали дату. 18 декабря 2020 года автор, пожалуй, не забудет никогда. Кому еще посчастливилось не ехать, а стоять практически над точкой «Трехграничья»?

Пеший переход был запланирован на 10 часов утра по пхеньянскому времени (то есть в 11.00 утра по времени приморского Хасана).

Мы поднялись рано, около 6.00 часов утра нас уже ожидал возле гостиницы автобус с корейскими коллегами и представителями местных органов власти. Российским сотрудникам предприятия провожать нас до Тумангана не разрешили. Мы попрощались с коллегами и сели в автобус. Меня все время не покидало чувство нереальности происходящего, и я не знала, радоваться мне или нет (на тот момент автор не была в России около полутора лет). Весь путь от Расона до Тумангана мы ехали молча…

По прибытии в Туманган нас ожидал таможенный досмотр. Оборудование для таможенного досмотра (привычные для нас лента и экран) появились в Тумангане ориентировочно в начале 2019 года. Ранее все досмотры проводились вручную, то есть сотрудники туманганской таможни просили отрыть багаж, и далее необходимо было объяснять, «что это такое» лежит в чемодане.

В здании таможни нас ожидали люди в комбинезонах химзащиты с суровыми лицами. Куда делись доброжелательные сотрудники, я спрашивать не стала. Были времена, когда при прохождении таможенного контроля в Тумангане северокорейские русскоговорящие сотрудники таможни могли, например, поинтересоваться, а как сказать по-английски «выверните карманы, пожалуйста», или просто пошутить. Да, было и такое на северокорейской таможне.