КНДР наизнанку

По всей стране появились агитационные плакаты следующего содержания: «Выше факел 80-дневного боя» или «Давайте активно готовиться к 8-му съезду Трудовой Партии Кореи».

Агитационный плакат в Пхеньяне. Источник: Официальная страница в Facebook Посольства России в КНДР.

Агитационный плакат в Расоне. Источник: личный архив автора

На официальной странице в Facebook Посольства России в КНДР был опубликован перевод статьи из северокорейской газеты «Родон Синмун»:

«Настала пора осеннего разноцветья, украсившего все горы и поля. Пхеньян прекрасен и летом, когда он утопает в зелени. Но одетый осенью в багрянец город дарит совершенно особенные эмоции.

Великий руководитель товарищ Ким Чен Ир говорил: «В каждом уголке нашей страны очень красивая природа».

Повсюду полыхает красками осенняя листва: на улицах столицы, на набережной Тэдонгана, в центральном ботаническом саду, парках и зонах отдыха…

…Куда ни кинь взор, Пхеньян прекрасен, как картина…

…Столичные осенние пейзажи наполняют сердца людей теплом и радостью. Но почему это великолепие ставят в заслугу одной лишь природе?

Столица меняется день ото дня благодаря заботе нашей партии. Радость народа, преодолевающего тяжелые испытания и идущего в светлое будущее, также отражается в осени, отчего наши пейзажи становятся еще краше.

Сколько еще больших трудовых подвигов принесет нам 80-дневный бой этой прекрасной осенью?!»

Вот что сообщалось в СМИ и в агитках. А теперь про трудовые подвиги народа…

По скромным подсчетам автора, «бой» должен был длиться до конца календарного 2020 года. Так вот, до конца года все северокорейские граждане будут работать без выходных, дабы поднять экономику страны. Знаменитые корейские собрания трудовых коллективов, которые до начала «боя» проводились достаточно часто, в период «поднятия экономики» стали проводиться еще чаще. Эти собрания вдобавок проводились после окончания рабочего дня и длились от часа и более.

Моя корейская коллега, садясь в порту в автобус, который развозил всех по домам, на ушко пожаловалась мне. Она сказала, что у нее был единственный выходной, который совпал с собранием. «Мэй бань фа», – ответила я. Так говорят китайцы. Это что-то вроде нашего русского «ничего не поделаешь», но с большей степенью безысходности.

Автор забыла упомянуть о появлении «книг о коронавирусе», куда записывались противоэпидемические мероприятия, которые проводились корейскими товарищами на рабочих местах. Вот как обстояли дела: в Расоне уже был дефицит бумаги и тетрадей для записи либо они продавались по баснословным ценам. В тот раз северокорейская коллега попросила у меня тетрадку. На мой вопрос «для чего?» она ответила, что для записей о коронавирусе. Год спустя, уже находясь в России, я опять услышала об этой тетради: за ненадлежащее заполнение могли наказать переводом на более низкую должность либо «убрать» с хлебного места.

Полки в магазинах заметно поредели. И действительно, цены на оставшиеся в Расоне иностранные продукты подскочили до небес. 1 килограмм сахара можно было приобрести за 40 юаней (чуть более 400 рублей за килограмм). Бутылка подсолнечного масла так же оценивалась в 40 юаней. А с такими продуктами «лакшери», как кофе, дела обстояли совсем плохо. Двухсотграммовую банку кофе «Нескафе» тайского производства мне предлагали купить за 250 юаней на местном рынке, говоря, что это чуть ли не последний кофе в Расоне. Естественно, я начала торговаться и просила сбросить цену хотя бы на 50 юаней (да, автор кофеманка!). Но продавец мне сказала, что она не может сделать скидку, так как должна продать эту банку за 245 юаней, и ее личная «маржа» тогда составит 5 юаней. Я отказалась от покупки, и кореянка не сильно настаивала, добавив, что в Пхеньяне такая банка кофе стоит 300 юаней. Видимо, это был действительно последний иностранный кофе в Расоне.

Цены также стали подниматься и на местные продукты питания и промышленные товары, что не могло не расстраивать. К третьему году пребывания в Северной Корее мы, естественно, пользовались северокорейской продукцией. Овощи и фрукты были намного вкуснее привезенных из Китая, местные снеки и напитки были тоже ничем не хуже иностранных. Средства личной гигиены, порошки для стирки белья и т.п. Отдельная история – это северокорейская косметика. Эта тема, пожалуй, заслуживает отдельной главы.

В общем, вся эта история с «поднятием экономики» не доставляла радости никому: ни северокорейцам, ни иностранцам.