Клык и коготь

– Я действительно совсем ничего не знаю о городах, – сказал она. Пока Калиен рассказывал ей об условиях жизни в Ириете, Эйнар не могла не думать о том, каким загадочно маленьким он был для священника и для дракона, которому хватало родовитости и образования, чтобы написать и опубликовать книгу. Она не отважилась спросить об этом. Если его приход состоял из бедноты, он мог и сам быть беден, но беднота обычно подвергается выбраковке и умирает, как и везде, а значит, их священнику тоже должна доставаться доля священника от плоти умерших.

– Преподобный Афелан, – начала она, но он мягко ее прервал.

– Я не приходский священник, я служитель Истинной Веры, которую вы называете Старой Верой. Так что уместной формой обращения будет «Преподобный Калиен».

Он улыбнулся, а Эйнар пришлось приложить усилие, чтобы не отпрянуть.

– Я вижу, что шокировал вас, – продолжил он. – Истинная Вера не объявлена вне закона. На нее просто смотрят неодобрительно те, кто отвернулся от нашей веры. Последние тридцать лет нам даже позволено защищать себя в суде, если на нас нападают, хотя мы и не можем сами подавать иски.

– Я еще не встречала никого вашей веры, – сказала Эйнар в изрядном волнении.

– Я оставлю вас, если вам неприятно, – сказал Калиен.

– Нет, – ответила Эйнар, – останьтесь. Какое это имеет значение, в конце-то концов. Вы стараетесь улучшить жизнь тех, кто нуждается в помощи. То, что вы этим занимаетесь, делает честь вашей Церкви и не делает моей. Я хочу посетить драконов, жизнь которых вы предложили мне показать. Я хочу сделать для них, что могу, даже если это не так много.

Калиен одобрительно улыбнулся этим словам и повел ее дальше.

– Каждый глас, вознесенный против угнетения рабов, в помощь, – сказал он. – Ваш голос может принести неоценимую помощь, особенно если вы станете хозяйкой поместья.

– Я думала о том, как они это делают в Лондавере, – сказала Эйнар, отступая с дороги, чтобы увернуться от фонтана слякоти из-под колес очередной тележки.

– А, Лондавер, – сказал Калиен, глядя на нее лукаво. – Благородна Лондавер – одна из моих самых стойких сторонников.

– Ее сын одолжил мне книгу, – призналась Эйнар, сжимая книгу в лапах. – Но, хотя то, как они поступают со слугами в Лондавере, или то, как обращался с ними мой отец в Агорнине, – лучше и добрее того, что я увидела сегодня, я не уверена, что этого достаточно. Если бы я стала хозяйкой поместья, то освободила бы всех слуг.

– И как бы вы тогда управляли поместьем в этом случае? – спросил священник.

– Как вы пишете в своей книге, «освобождение драконов – к всеобщей выгоде», – процитировала Эйнар.

– Мне бы очень хотелось увидеть, как кто-нибудь попытался бы это сделать, – сказал Калиен и повел ее дальше.

Она была вконец измотана и замерзла, когда наконец вернулась в дом Давераков, и не ожидала обнаружить Даверака, меряющего шагами прихожую в ожидании ее.

– Где ты была? – требовательно спросил он.

– На прогулке, – ответила она.

– Я же не глупец, Эйнар, и буду признателен, если и ты не будешь меня считать таковым. Ты сговаривалась со своим братом Эйваном.

– Ничего подобного, – возмутилась Эйнар. – Где я была – это мое дело, но это не имеет никакого отношения к Эйвану.

– Вы вдвоем, несомненно, сверяли свои показания против меня, – сказал Даверак, и слова эти окаймляло его пламя, которое растопило снег на чешуе Эйнар.

– Если хотите знать, я разговаривала кое с кем о правах слуг.

Даверак расхохотался.

– Твоя служанка пыталась солгать, чтобы защитить тебя. Ей это не помогло, я не терплю непослушания от слуг. И точно так же не намерен терпеть его от бедных родственников.

– Ты съел Ламит? – спросила Эйнар в ужасе.

– Вот как ее звали? Да. Теперь о суде. Ты им скажешь, что ничего не знала о воле твоего отца или его намерениях.

– Это правда, и именно это я и собиралась сказать, – ответила Эйнар, отступая.

– Отправляйся в свою комнату! – проревел Даверак, и пламя опалило ее хвост, когда она бросилась бежать.

– Ты обезумел, – сказала Эйнар, захлопнув дверь своей спальни. – Я расскажу правду, и я говорю правду сейчас, когда утверждаю, что не виделась с Эйваном.

– Ты не сможешь принять его сторону, уж я об этом позабочусь, – сказал Даверак, и она услышала, как он молотит по ее двери. Сначала она забилась в дальний угол пещеры, боясь, что он ворвется и сожрет ее. Затем она поняла, что он наваливает что-то под дверью, чтобы она не могла выйти. В лапах она все еще сжимала книгу.

«Лондавер», – подумала она, и эта мысль была сродни молитве. Затем она и правда помолилась, самой простой детской молитвой, которая всегда была на языке: «Камран правдоносец, Джурале милосердная, Вельд справедливый, спасите-помогите». Удары о дверь продолжались. Когда наступила тишина, она не смогла ее открыть, как ни старалась.

55. Дом Бенанди