Клон

Срочно. Конфиденциально. Из доклада Межина в центр

По имеющимся данным, Старков движется по предполагаемому маршруту, что подтверждается информацией источников и данными авиаразведки. На нескольких фотографиях последнего периода различается группа из двух человек, и по некоторым характерным признакам один из них может быть Старковым. Вместе с тем, судя по всему, у него имеются сообщники как среди военнослужащих, так и среди гражданского населения.

При повторном выходе Старкова на связь удалось определить примерный район его пребывания. Вдоль предполагаемого маршрута следования Старкова проверены все возможные и известные ранее места содержания заложников. Освобождены пять военнослужащих и четверо гражданских лиц. Исы Бараева среди них не обнаружено. Более того, по фотографиям и описанию внешности и привычек среди бывших пленных, конвоиров и местных жителей нет ни намека на его местопребывание.

…Группу, снявшую с маршрута «Ису Бараева» и переправившую его в бункер возле озера Галан Чож, по приказу Дудаева взорвали вместе с вертолетом при возвращении на базу. Теперь место пребывания нелегала ФСБ, видевшего в лицо одного из главных предателей страны, знал только генерал. Как об этом дозналась Алла, одному аллаху известно. Старков склеил «производственную картинку» из обрывков фраз, оговорок, дуновения воздуха, предположений. И более того — он знал местоположение бункера. Это был один из запасных командных пунктов Дудаева. Сейчас он был законсервирован. Только «Иса» и охрана из двух человек.

Тайну эту он хранил как последнее свое достояние. Как шанс, несбыточный в своем безумии. После гибели Дудаева он наведался к бункеру со своими людьми и зачистил охрану. Теперь «Ису» охраняли два дезертира. Таким образом, с учетом сообщников в армии и личной агентуры, у Старкова под ружьем находилось два десятка человек. Он никогда не верил, что будет помилован.

Вертолет

— Андрюха!

— Я.

— Как дела твои? Жизнь как?

— Куда клонишь?

— Я тут поговорил кое с кем. Остаток пути будем преодолевать по воздуху.

— На аэроплане?

— На вертушке. Не побоишься?

— А чего?

— «Стингеров»? Опасное это дело.

— Я думаю, не опасней шатания в горах.

— Мудро. Взрослеешь на глазах.

— А потом что?

— Потом к нашим.

— А есть они в Грузии?

— Они везде есть.

— Ты же говоришь, что тебе нельзя к нашим?

— Наши, журналюга, есть разные. И среди тех, кто меня ищет и приказы отдает на уничтожение, есть те, кто правильно понимает ситуацию. Но их, к сожалению, меньшинство, и они рискуют головой. Как и тот летун, который нас сейчас подберет.

— Думаешь, подберет?

— Секунда в секунду. Как договаривались.

— Но у него же полетное задание. Командиры. Другое прочее.

— А мы находимся на маршруте его следования. С незначительным отклонением. А о мимолетных приключениях он докладывать не обязан. Борт летит к грузинам. Посмотреть, что там происходит, погранцам кое-что передать. Немного отклонится.

— А на той стороне…

— А на той стороне свет не без добрых людей. Ждут нас и на той стороне. Меня и еще одного человека.

— Это еще кого?

— Тебе это знать не нужно.

Естественно, лучше знать меньше.

Вертушка появилась вовремя. Я услышал нарастающий гул, потом показалась стрекоза, выросла и зависла над нами. Открылась дверка, и летун показал руку, сжатую в кулак, с большим пальцем, направленным вверх.

— Еще чего? — обиделся Старков. — Нехай садится. Зря мы, что ли, площадку чистили?

Летун покачал головой, но вертолет стал медленно опускаться, разгоняя сухую траву и мусор. Движок смолк.

Старков тем не менее оставался сидеть, прислонившись спиной к стволу дерева.

— Грузимся? — спросил я. — Времени в обрез?

— Не мельтеши. Пусть позовут повежливей.

Пилот в кабине укоризненно покачал головой, а второй номер его, стрелок-радист, или как его там, открыл дверь, выбросил трап, сошел вниз.

— Добро пожаловать, парни.

— Вот с этого и надо было начинать. Как там наверху, погода в норме?

— Домчим до самого Тбилиси. Если разрешат.

— До самого не разрешат. Ты нас к братьям кистинцам домчи.

— Это запросто.

— Ну ладно. Пошли, Андрюха.