КЛОДЕТ СОРЕЛЬ

В избе было жарко натоплено. Зеленин подошел к печке, протянул к ней застывшие руки. Сразу закололо. Ну, слава Богу, не поморозил. Роман встал рядом, на всякий случай, не выпуская мужика из поля зрения. Иди-знай, что ему в голову взбредет. Ружья, правда, не видно. Уже хорошо.

- А чаем не напоишь, хозяин? – весело спросил Роман.

- Откуда его взять-то? Зверобой могу запарить.

- Ну, запарь! – согласился Темников.

На лавке у окна сидел какой-то парень, видно, сын хозяина. Неудачный, надо сказать, получился у него сын: одутловатое лицо идиота, горбатый да прыщавый какой-то. Еще и немой, похоже, только мычит, да слюни пускает. Из-за него, что ли, пускать не хотел?

Большая комната была отделена от второй выцветшей занавеской.

- Зовут-то тебя как, а, хозяин гостеприимный?

- Макаром, - буркнул мужик.

- А хозяйка есть у тебя? – продолжал любопытствовать Роман.

- Нету хозяйки, - мрачно ответил мужик.

- А что так?

- Померла. Вот чуду-юду эту родила, да и померла.

- Что, так бобылем и живешь?

- А кто сюда поедет? Собрался было взять каку-нито девку, да тут вы с вашей стрельбой. Кто ж сюда теперь поедет, одной-то тут страшно. А с этим вот – он кивнул на пускающего слюни сына, - еще страшнее. Ну, так что, настой пить-то будете?

Он говорил уральским говорком, знакомым Зеленину с детства. Вместо «так что» у него выходило «акщо», а вместо будете – «буите». В уральских деревнях вообще «ч» заменяли на «щ», говорили «щай» вместо «чай», например. Романа это ужасно забавляло.

- Буим, отец, обязательно буим, - весело подмигнул он обходчику.

Мужик выставил на стол кружки и медный, давно не чищенный чайник.

- Вот, попейте. А к городу – это вам надо было у столба не налево, а направо поворачивать.

- У какого столба?

- Там отметка есть, 102. У него, когда будете выезжать, теперь налево повернете и все прямо до ручья. А там направо и до дороги. Вот вам и ваш город.

- Понятно, спасибо, отец. Не обидим!

В это время из-за занавески раздался какой-то звук, то ли стон сдавленный, то ли еще что-то. Идиот на лавке заволновался, замычал, пуская слюни. «Что-то тут не то», - подумал Зеленин.

- У тебя еще кто-то в доме есть? – спросил он, беря со стола гнутую алюминиевую кружку с остро пахнущим кипятком. Горячо! Пришлось снова на стол поставить.

- Нет никого, - торопливо сказал хозяин.

- А что это там? – Зеленин хотел пройти за занавеску посмотреть, но хозяин перегородил ему путь.

- Ничего там нету. Давайте, пейте, а там – вот вам Бог, а вот – порог.

- Да что ты с ним разговариваешь, Андрей! – Роман взял мужика за ворот и резко отдернул от занавески. Зеленин вошел внутрь.

На деревянном топчане, покрытом какими-то тряпками, лежала обнаженная девушка и тихо стонала, глядя на Андрея. Он нагнулся к ней.

- Господин офицер, - прошептала она. – Заберите меня отсюда, пожалуйста! Я больше не могу! Умоляю!

Она закашлялась. Вот же сволочь этот мужик, подумал Зеленин. В это время в большой комнате раздался грохот и крик. Он кинулся туда.

Роман поднимался с пола, утирая с губы кровь, а хозяин метнулся за печку, вытащил ружье («Так и знал, что есть оно у него, как не быть!»), и если бы Андрей не успел, выскочив, моментально сообразить и с силой стукнуть по стволу снизу вверх, то все было бы очень плохо. Крупной дробью вышибло деревянную труху с потолка, комната наполнилась дымом и запахом сгоревшего пороха. Идиот завыл громко, бросился к Андрею, но Роман перехватил его, бросил обратно на лавку.

А Андрей, отвел в сторону ствол ружья, которое мужик так и не выпустил, с силой стукнул хозяина прикладом, не глядя, куда пришлось. Похоже в грудь. Тот охнул, отлетел, упал, выпустив оружие из рук. Роман вытащил парабеллум, подбежал, наклонился, сунул мужику в зубы. Тот плюнул кровью.

- Ты чего же, сукин сын, творишь?! А?! Смерти захотел? Андрей, что там? – спросил, не оборачиваясь.

- Девушка там. Совершенно нагая. Я не очень понимаю, кто она такая и что она там делает.

Зеленин поставил ружье подальше, подошел к портупее, брошенной вместе с шинелью у порога. Хорошо, что этот мужик к нему в кобуру не полез! Достал наган, сунул в карман – кто знает, что еще взбредет в голову этому негодяю.

- Ну, скотина сиволапая, рассказывай. Это у тебя там - кто? – Роман угрожающе повел пистолетом. Мужик молчал.

- Я ж тебя пристрелю, гад! – Роман старался говорить спокойно, чтобы навести побольше ужаса. – Но пристрелю не сразу, а по частям. Сначала ножки прострелю. Потом ручки. Потом сынка твоего, идиота мычащего, на твоих же глазах убью, понятно, Муций Сцевола[21]?

Кто такой Муций Сцевола мужик, конечно, не знал, но прозвучало это угрожающе.

- И только потом пущу тебе последнюю пулю в живот, чтобы ты, когда мы уйдем, умирал медленно и мучительно. Хочешь? Но есть другой выход.

Ай да драгун! Надо же, просто профессиональный палач какой-то! Весельчак Роман Темников, так вот вы, оказывается, что умеете!

- Ты мне сейчас, - ласково продолжал штаб-ротмистр. – Все подробненько расскажешь, а я за это оставлю в живых и тебя, и сынка. Какой вариант тебе нравится больше, сиволапый?