Клювы

Тлеющее тело шлепнулось о платформу в трех метрах от Корнея. Он глянул поверх надстроек: увиденное повергло в шок. Люди-факелы прыгали с моста на паром. Они нашли способ вытравить окопавшихся речников. Горючее, зажигалка.

Камикадзе разбивались о надстройки, извивались, ползли.

– Где второй? – спросила Камила. Корней мотнул головой. – Идем туда.

Они обогнули рубку. За углом едва не врезались в сержанта. Зоунар барахтался на платформе. Дымящийся жирдяй вцепился ему в лицо. Из одежды лунатика проклевывались язычки огня. Почерневшие пальцы проникли в распахнутый рот сержанта.

– Господи… – скривилась Камила.

Обезумевший от боли и ужаса глаз покосился на Корнея. Лунатик прильнул обезображенными губами к губам Зоунара и чавкающим поцелуем запечатал хрип.

– Бери пушку.

Корней подобрал оброненный автомат. Тяжелый, сволочь. Где здесь предохранитель? Вот этот язычок над магазином?

Сержант предсмертно сипел.

– Надо вызволить наших.

Где-то рядом ошивались еще четверо неспящих гадов. Не говоря про жаворонков. Один съехал с навеса едва ли не на голову беглецам. Но к моменту падения он был мертвее полена в догорающем костре.

Минуя трупы, дымящиеся у эконом-салона, Корней и Камила выбежали на палубу. От вони жареного сала тошнило.

Периферийным зрением Корней засек темное пятно справа.

– Осторожно!

Сквознячок обдул волосы. Пули забарабанили о металл.

Бритый тип, который был на катамаране вместе с Зоунаром, палил из-за какой-то цистерноподобной корабельной штуковины.

Камила подняла автомат на уровень глаз.

Короткая очередь проделала в бритом три отверстия, отшвырнула к фальшборту. Он перевалился через перила и ухнул в реку. Заплескало.

– Все игрушки в тире были мои! – хвастливо сказала Камила.

Она крутнулась на каблуках, поймала в прицел светлую фигуру. Красавчик Томаш застыл в проходе. Автомат мертвым грузом висел на его ремне. Корней, отступив к борту, тоже прицелился.

– Пушку на пол!

Томаш, держа одну руку поднятой, снял с плеча оружие.

– Тише, пани!

– Толкай сюда.

Автомат проехал по настилу. Сбоку рухнул, брызнув искрами, ракшас. Позвоночник сломался от удара.

– Черт, – сказала Камила, – чуть не спустила курок!

– Где девушка? – спросил Корней, плечом вытирая текущий по виску пот.

– Она с Виком.

– Где? – Он тряхнул дулом.

Томаш кивнул на отпертую дверь в центральной надстройке.

– Проверь, – бросила Камила Корнею, – а мы с этим недоделанным Брэдом Питтом вытащим остальных.

Повторять ей не пришлось.

Сбегая по лестнице в обшитые бархатом недра парома, он извлек из памяти слова Вика: «Этот тип… Отто… очки… похож на моего сокамерника».

«Что, черт подери, творится?!» – подумал Корней.

5.4

«Он придет за мной. Бог послал мне его – Ангела-Хранителя. Он обязательно придет».

Каюта походила на номер в пятизвездочной гостинице. Две кровати – на соседней лежала голая брюнетка ослепительной красоты. Кудри цвета вороньего крыла рассыпались по подушке, упругая грудь вздымалась и опадала. Конечности зафиксированы ремнями, примотаны к резным столбикам в изголовье и изножье кровати. Бедра разведены в стороны, как и бедра Оксаны.

Обитателей парома нельзя было упрекнуть в отсутствии вкуса. Брюнетка могла оказаться фотомоделью. Или высокооплачиваемой актрисой.

Но в новом мире она исполняла роль резиновой куклы для нужд Адамова и его лизоблюдов. Они даже не заботились о том, чтобы вытирать сперму с ее живота.

Брюнетка рассматривала Оксану.

Видимо, наблюдатели заводили Вика.

Повалив пленницу на постель, насильник взгромоздился сверху, рывком разделил колени. Он ворковал по-чешски, оглаживая выпуклости женского тела. Нашел сквозь ткань сосок и ущипнул так, что слезы хлынули из глаз. В свободной руке он сжимал нож. Лезвие упиралось Оксане в бок и прокололо кожу.

«Корней спасет меня, непременно спасет».

Она зажмурилась и получила шлепок по груди.

«Смотри!» – жестом приказал Вик.

Скелет, драпированный желтушной кожей. Дьявол из ада. Мерещилось, что черти, вытатуированные на ребрах, танцуют. Ожерелье постукивает бусинами черепов. Змея ползет, обвивая бицепс.

– Я тебя ненавижу, – сказала Оксана. Не закричала, не простонала, а произнесла удивительно ровным голосом – констатировала.

Его лицо вытянулось от наигранной обиды, он что-то сообщил брюнетке, словно призывал в свидетели. Брюнетка была безучастна к происходящему.

Вик взял Оксану за запястье и прижал ее ладонь к своей щеке:

– Ударь меня.

Она влепила пощечину.

Зрачки полыхнули похотью.

– Ударь!

«Я только распаляю его», – подумала Оксана. Но не отказала себе в удовольствии – заехала кулаком так, что голова насильника откинулась.

Вик слизал кровь. Выпустил сквозь зубы розоватую слюну – точно в пупок Оксане.

От омерзения хотелось плакать, но она решила не доставлять уроду такого удовольствия.

«Корней придет с минуты на минуту».

Маленькая девочка внутри нее шепнула, что никто не придет, все мертвы или уснули, за стенами каюты – мрак. Они болтаются в космосе, среди обломков астероидов.

Вик согнул ее пальцы в суставах и протащил по своему торсу, как грабли, царапая себя ногтями. Маникюр, вспомнила Оксана, делала Василиса.

Василисы нет.

Родителей нет.

Вани нет.