Ключи судьбы

– Тому, кто верует во Христа, дает он Царствие Небесное, спасение от смерти, вечную жизнь, но не на земле, – рассказывал ей Олег Предславич. – Много ли пользы Етону принесло, что Один дал ему долгую жизнь? Пусть бы не три, а тридцать три века он прожил – велико ли счастье? Только дряхлеть, неизбежной смерти ждать, погубителя да пытаться… – он взглянул на Величану, – чужой силой свою немощь подпитать. А конец все один. Но совсем иное дело – жизнь во Христе. Кто за Христом душою следует, тот на земле ничего может не бояться. По смерти соединится он с Богом для вечного блаженства, но и при жизни, если впустишь Бога в сердце, поселится там Святой Дух и будет вечно с тобой. И будет Царство Божие в глубине твоего сердца – негасимый свет, нерушимая радость. Кто имеет мир в душе у себя, тот живет среди Царства Божьего, хоть и не видно оно земным очам…

Величана не понимала, о чем он говорит, но слушала, и перед мысленным взором будто разливалось тихое сияние; сначало слабое, оно постепенно крепло, от него в сердце проливался покой, чувство близости некой непостижимой силы, которая защищает от горя и боли. А главное, что она поняла – тот, кто следует за Христом, недоступен ни для какого зла, принесенного старыми богами. В том царстве божием, о котором говорит Олег Предславич, Етон никогда не найдет ее. Даже если придут с ним все те сотни древних воинов, что погибли в незапамятные времена и с тех пор пируют у Одина в палатах.

– Волхвы как учат: что есть дерево рода и каждый человек только лист. Распускается, живет свой срок, опадает, сгнивает, а весной оживает на том же дереве вновь, только на веточке помоложе. И каждый живущий душу свою будто взаймы у рода получил и перед ним всей своей жизнью отвечает. Но это не так.

– А как?

– Душу человеческую Бог на землю посылает, создает ее раз и навсегда. Проживет человек земной срок, душа его назад к Богу возвращается. Исполнившие его закон соединяются с ним для вечного блаженства, а отступившие – идут на вечную муку. Только один раз мы живем на земле. И душа твоя – только твоя. Как пройдешь ты свой путь по земле, что заслужишь – награду или наказание, в том и будет душа твоя потом пребывать вечность. И важно быть с Богом, чтобы с ним жизнь обрести вечную, а не смерть. Неизмеримо лучше здешней жизни…

Величана слушала с таким же удивлением, как если бы ей сказали, что вот это солнце в небе дается ей в нераздельное вечное владение. Так в каждом из христиан живет своя собственная душа, которую Бог создал нарочно для него? Навсегда? И заботиться нужно о ней, ведь потом самому и держать ответ…

Эти мысли приносили чувство одиночества – как одинок лист, сорванный с родной ветки. Но и чувство свободы. Воображению рисовалось солнце, что послало ее в земной мир, – иного бога-творца душ она не умела представить, – и тянуло прильнуть к нему, как верная дочь льнет к груди доброго отца. Но представить это было все равно что утратить землю под ногами и пуститься в путь по облакам.

Так они и сидели вдвоем, пока Плеснеск хоронил своего прежнего князя. Олег Предславич не более Величаны хотел видеть, как в жертву мертвецу умертвят еще двух человек – постельничего Пригрева и Цветоху. Пригрев и сам был немолод, для него хорошо не разлучаться с господином. Цветоха в Нави станет женой Етона – займет при нем то же почетное положение, что здесь занимала Величана. А здесь так и прожила бы холопкой весь тяжкий век. Юная вдова утешала себя этими мыслями и гнала прочь образ темной ямы, обшитой досками, отчасти похожей на обычный земной дом, но принадежащей смерти. Там лежит на резных носилках Етон, с мечом у правой руки и княжьим жезлом у левой, а Цветоха в платье Величаны – рядом с ним… Величана закрывала глаза, прижимала пальцы к опущенным векам, но не могла избавиться от видения кровавой раны через все белое горло Цветохи, возле низки из синих и желтых стеклянных бусин…

Ой разнесите вы, ветры-ветерочки,
Со могилушки желты песочки,
Расступись ты, мать сыра земля,
Покажись-ка, подземельная изба,
Отвернись-ка, полотенышко,
Покажись-ка, тело мертвое!
Тело мертвое, лицо блеклое!
Ты встань, восстань, наш кормилец-батюшка,
Поднимись-ка на резвы ноженьки,
Ты открой твои очи ясные,
Вымолви нам хоть одно словечушко… –

по обычаю причитала баба Бегляна, ее дочери и внучки – служительницы Божьей горы.