Как оказалось, до водопада я не доплыл при- = мерно километр. Сам водопад меня впечатлил — попади я в него, возможности спастись у меня не было бы никакой. Столб воды бился о камни, бурлил и клокотал, по спине у меня пробежали мурашки. Не иначе, Боги и в самом деле ко мне благосклонны...
Примерно к полудню моя река стала гораздо шире и спокойнее, да и местность заметно изменилась. Стало больше леса, исчезли выпиравшие из земли валуны. Потом, к моему огорчению, река вообще разделилась на несколько рукавов, я с явным опозданием понял, что забрел куда-то не туда. С сожалением подумал о том, что надо было взобраться на дерево на каком-нибудь бугре и оттуда осмотреться. Можно и здесь, но оттуда я бы точно увидел гораздо больше. И почему умные мысли всегда запаздывают?
На дерево я все-таки взобрался. Рискуя сломать себе шею, влез на самую вершину и лишь < оттуда смог разглядеть на фоне далекой дымки какие-то призрачные строения. Город? Похоже. « А может, просто какие-то горы. Отсюда не разобрать, надо подойти ближе. Заметив направление, я слез с дерева.
Сначала дорога была вполне терпимой, я шел часа три, делая редкие передышки да изредка срывая какие-то ягоды. Попробовал их с опаской,
но потом плюнул на все страхи и обирал каждый встретившийся кустик. Впрочем, водянистые ягоды совершенно не утоляли голода и лишь дразнили мой аппетит.
Я понял, что забрался в болото, когда земля под ногами начала чавкать. Остановился, не зная, куда идти, потом снова влез на ближайшее высокое дерево, огляделся.
Это и в самом деле был город, теперь я в этом не сомневался. До него оставалось не больше десяти километров, однако я тщетно высматривал подходящую дорогу — кругом, куда ни глянь, простирался лес с частыми проплешинами болот.
Пришлось рискнуть. Определив направление, я немного отдохнул и снова отправился в путь. Довольно долго мне удавалось лавировать меж топей, ориентируясь по островкам деревьев, но вскоре я понял, что дальше дороги нет. Ноги вязли в болоте, я едва не потерял свои чудо-башмаки.
И куда теперь? Стоя на небольшом островке, я задумчиво огляделся. До города рукой подать, километров пять, не больше. Идти через болото? Рискованно, но что делать? Возвращаться назад и искать другой путь не было ни сил, ни желания. К тому же я помнил о помощи Богов — и, говоря откровенно, очень на нее рассчитывал.
Я знал, что потеряю обувь при первых же шагах по болоту, поэтому снял свои обмотки, связал их и повесил на шею. Еще раз оценил направление — и с осознанием того, что делаю величайшую глупость, шагнул в чавкнувшую под ногами жижу.
Минут сорок мне с горем пополам удавалось пробиваться вперед, хотя порой я проваливался почти до пояса — в такие минуты в сознание закрадывался холодок ужаса. Но каждый раз мне удавалось нащупать опору, и я, мысленно поблагодарив Бога за помощь, выбирался с опасного участка. Я даже подыскал подходящий шест — двухметровый
ствол от погибшего деревца — и теперь чувствовал себя гораздо увереннее, к тому же местность стала улучшаться, среди гнилого сухостоя появились даже отдельные живые деревья, что было очень хорошим знаком. Именно эта уверенность меня и сгубила: вместо того чтобы обойти очередную подозрительную проплешину в колышущемся травянистом ковре, я пошел прямо. Тут же провалился по пояс, торопливо шагнул дальше, стремясь нащупать опору, — и лишь тогда понял, что сделал глупость. Попытался вернуться — и не смог, лишь завяз еще глубже. Положил шест поперек, оперся на него, попытался выбраться — гнилой ствол хрустнул и переломился пополам, я разом увяз по грудь. И с ужасом понял, что и в самом деле тону.