Ключи от Рая. Часть 1

Дав Игорю уйти, я осторожно пробрался к дому, чувствуя, как колотится сердце, — в такую ситу­ацию я попал впервые. Сжав дрожащими руками ржавую железяку, осторожно выглянул из-за угла. Отлично, охранник не заметит меня из-за навеса, к тому же там какие-то тюки. Остается ждать.

Долго ждать не пришлось: охранник встрепе­нулся, встал, его ладонь коснулась рукояти меча. Медленно пошел вперед, туда, где сейчас должен быть Игорь. Моя очередь — я вышел из-за угла, на цыпочках быстро подкрался к охраннику и вски­нул железяку...

Увы, опустить ее на голову охранника мне не удалось. Рядом что-то коротко свистнуло, в гла­зах у меня сверкнуло. После чего и без того темная ночь стала совершенно черной.

Очнулся я оттого, что на меня вылили ведро воды. Приоткрыл глаза — вокруг стояли люди, двое из них держали в руках фонари. Перевел взгляд и увидел Марка.

— Вставай... — послышался чей-то очень зна­комый голос, я ощутил пинок в бок.

Интересно, который раз меня уже поднимают столь деликатным способом?

Перевернувшись на живот, я встал на четве­реньки, кое-как поднялся. Голова раскалывалась— не иначе, меня чем-то стукнули. Приподнял голо­ву — и оторопел.

Передо мной стоял довольный Игорь, его лицо сияло.

— Видите, господин Марк, — произнес Игорь,— все так, как я и говорил. Он хотел убить вас вот этой железякой. — Игорь толкнул ногой все еще лежавший на земле металлический прут.

— Я всегда держу обещание, — сказал Марк.— Отпустите его.

— Да благословит вас Бог, господин Марк! — выкрикнул Игорь, двое охранников тут же оттесни­ли его в сторону. — Да будут долгими ваши дни!

Шорох ног, удаляющееся пламя фонаря. И злые холодные глаза Марка...

Только сейчас я начал понимать, что именно произошло. Не иначе, мой новый друг меня попро­сту подставил. Ну да, его отпустили — только что, на моих глазах. Он получил свободу — ценой моей жизни. У меня не было никаких сомнений по пово­ду моей дальнейшей участи.

— Цокараульте его до утра, — сказал Марк и сонно зевнул. — Завтра с ним разберемся... — Он повернулся и вошел в дом.

— Пошел... — Один из охранников грубо тол­кнул меня в спину, я послушно шагнул вперед.

Меня привели к одному из соседних домиков, это оказался каменный сарай без окон, с плоской крышей. Внутри стоял густой сумрак. Хлопнула за спиной тяжелая дверь, глухо прогремел засов, я остался один на один со своими мыслями.

Мысли были муторными. Опустившись на чет­вереньки, я ощупал пол, наткнулся на солому. Лег, обхватив голову, и закрыл глаза.

Никогда раньше я не сталкивался с предатель­ством. И теперь, лежа в этом каменном склепе, не мог понять, как это могло произойти. Ведь свой, поч­ти земляк, я бы за него жизни не пожалел. Правду говорю, не для красного словца—в моем положении можно говорить только правду. А он предал. Это не укладывалось в сознании, я пытался представить, что чувствует сейчас Игорь, — и не мог. Да, отпу­стили его, свободу дали. И не узнает никто никогда о его предательстве, ведь завтра меня уже не бу­дет. Да, никто не узнает. Ну а как же он сам, как ему жить после этого? Неужто не шевельнется у него в душе ничего, неужели не станет ему тошно — от осознания подлости своей, низости и продажности? Как жить ему с этим — вот в чем вопрос...

А может, и проживет. И душа у него болеть не будет, потому как нечему болеть. Ведь предупреж­дал меня Уно: не верь никому. Не послушался я его, забыл об этом. Думал, своего встретил...

Такая вот жизнь. Эй, вы, Боги, где вы там? Что- то не вижу я, чтобы вы со мной были. Впрочем, глу­по на вас обижаться. Не вы виноваты, сам вляпал­ся. Самому и расхлебывать.

Когда я проснулся, сквозь щели в двери про­бивался солнечный свет. Все правильно, зачем им меня подымать затемно. Уно ведь говорил, что казнь должна быть показательной, а в темноте ни­кто ничего не увидит.

Словно подтверждая мои мысли, загремел за­сов, дверь открылась.

— Выходи...

Поднявшись, я медленно вышел из дома, щурясь от яркого света. Высоко уже солнышко. А охраны сколько...

— Руки...

Я покорно протянул руки, один из охранников тут же туго скрутил их ремнем. Больно, но ниче­го. Это ненадолго.

— Шагай...

Шагаю, а куда денешься. Интересно, куда меня ведут?

Ответ на этот вопрос я получил очень быстро: меня вели как раз туда, где я работал. Ну, еще бы, мои коллеги по рабству должны видеть, что происходит с теми, кто пытается сбежать. Хотя нет, мое преступ­ление хуже — я ведь, если верить Игорю, покушал­ся на жизнь этой бородатой сволочи Отсекут голову? Да разве я против? На кой мне сдалась такая жизнь-

Мы подходили все ближе, рабочих уже согна­ли — для образцово-показательной казни все было готово. Даже плаха была, я с невольным изумлени­ем — и с содроганием, чего греха таить, — увидел крепкий, массивный чурбак, рядом прохаживал­ся плечистый детина. Не иначе палач. Не хватало только самого Марка, но я не сомневался, что он скоро появится. Кстати, а почему бы слегка не ис­портить ему мероприятие?

От этой заманчивой мысли у меня даже повы­силось настроение. Нет, мне не сбежать, я это знаю. Но ведь имею я право умереть по-своему?

— Стой...