Ключи от мира

– Гунтас, а тебе что, совсем нехолодно? – полюбопытствовал Серёжка, наблюдая за прожорливыми друзьями. – Ах да, я же совсем забыл, на тебе ведь надета живая жилетка, которая греет и охлаждает лучше любого кондиционера. Но если она живая, значит, должна чем-то питаться? Ты, наверное, для неё специальное зелье варишь, которое потом в пузырьках таскаешь в сумке?

– Моя Тофточка (это у колана имя такое, пояснил транспортный работник, бережно поглаживая жилетку) очень любит солёные орешки и непременно чтобы жареные. На сырые даже смотреть не будет. В лысаковском измерении мне довелось раздобыть немного арахиса. Теперь это самое излюбленное лакомство для моей меховой девочки. А кормлю я её через правый наружный карман.

– Как ласково ты её называешь! – удивился мальчик тому, каким сентиментальным может быть пелин.

– Потому что люблю и уважаю. Очень она мне дорога, столько раз жизнь спасала и в жару, и в лютый мороз, вот как сейчас. Поэтому я так и расстроился, когда эти ограниченные бюроунцы повредили мою жилетку.

– Насколько я помню, после того злоключения тебе выдали новую одежду?

– Не совсем верно, – поправил Сергея Гунтас. – Безусловно, после всех проведённых магических манипуляций Тофточка словно заново родилась. Но по сути она по-прежнему осталась всё той же моей наградной жилеткой, которая вручается каждому пелину после успешного окончания школы Бесконечности.

– Красивое название – «Школа Бесконечности»! Там вас учат перемещениям по временам и измерениям?

– Погоди минутку! – прервал его пелин. После чего поднял вверх указательный палец и досчитал до трёх. Словно по мановению волшебной палочки недавняя лютая пурга резко пошла на убыль. И уже через каких-то пять минут от недавней непогоды не осталось и следа. Даже небо над головой стало чуть светлее, и на нём заискрилось и заиграло разноцветное полярное сияние, ослепив глаза путешественников, уже привыкших к темноте.

– Вот и хорошо! – удовлетворенно заключил Гунтас. – Я весьма рад, что хоть в вашем мире Совету времён и измерений удалось установить точное течение времени. Это, знаешь ли, очень помогает при перемещениях, особенно в малознакомые места. Ну что, насытились? – обратился он к возвращающимся оленю и росомахе. – Нам пора в путь, скоро снова начнётся метель. А в такую погоду на Северном полюсе путникам делать нечего: того и гляди медведи нападут или сослепу в ледяную полынью угодишь и утонешь.

– Тут наешься, как же! – проворчал Валерка. – Всего пару малюсеньких мышек удалось отвоевать у вечной мерзлоты. Но это для меня словно семечки. Надеюсь, что удастся поохотиться и поймать какого-нибудь зазевавшегося зверька пожирнее.

– А мне повезло немного больше, – не переставая жевать, ответил олень Колька. – По всей видимости, летом здесь был обширный луг с травой и кустарниками. Хорошо, что местные олени не смогли съесть всю зелень, мне немного оставили. Так что, думаю, до ближайшей остановки дотянем. Сколько, кстати, до неё?

– Пару часов езды, – ответил пелин, сверившись с каким-то прибором, напоминающим здоровенный квадратный компас со светящейся на циферблате электронной 3D-картой. Она была активной и состояла из набора объёмных элементов и фотографий высокой чёткости, наложенных на координатную сетку.

– О, смотрите, это же мы! – удивленно произнёс Серёжка, разглядев на компасе маленькие фигурки двух людей, оленя и совсем крошечную росомаху, больше похожую на лису или собаку. Причем все фигурки точь-в-точь повторяли движения реальных существ, не отставая от них ни на секунду. Стоило Валерке почесать лапой мохнатый бок, чтобы смахнуть с него налипшие комки снега, как «собака» на карте сразу же неуклюже задергалась.

– Не удивляйся, – пояснил Гунтас. – Это визуализатор реального времени, сокращенно «Реализатор». Весьма полезный прибор для путешественников. Показывает не только подробную карту измерения, но и всё происходящее в мире.

– И что, по нему можно увидеть прошлое и будущее?

– Нет, прибор автоматически настраивается только на то время, в котором находится его владелец.

– А почему мы раньше его не использовали? В 2284 году, например, или в Пятиречье? – поинтересовался Колька, который не утратил любознательность, даже пребывая в образе северного оленя.

– Реализатор весьма чувствителен к внешним помехам. Поэтому в будущем лысаковского измерения с его многочисленными электрическими приборами, торчащими даже из стен зданий, и уж тем более в Пятиречье, где даже муравьи пропитаны магией, он был бы практически бесполезен. Другое дело здесь, где на многие сотни километров вокруг нет ни то что лампочки или батарейки, а даже живых существ, – ответил Гунтас, прикрепляя упряжку к креплениям на санях.

Росомаха ловко запрыгнула и растянулась возле Серёжки. Надо сказать, что мальчик только обрадовался такому соседству, поскольку тёплое пузо, которым Валерка улёгся ему на ноги, приятно согревало продрогшие конечности.

Пелин взял в руки поводья и скомандовал: «Вперед, мудрый Колед! Тьфу ты, перепутал… Давай, Николай, скачи, неси нас вперед быстрее ветра!»