Ключевой

– Но ведь отчасти это так, – заступился я за неразумных людишек. – Любые знания сейчас можно найти в Интернете.

– Любые? – прищурился отец Иннокентий. – Так зачем же ты приехал?

– Если честно, я и сам не знаю… – пожал я плечами. И в этот момент мне показалось, что я просто-напрасно трачу время. Дело даже не в том, что я приехал в Киев и спустился в подвал, а вообще, похоже, мне стоило прекратить поиски.

Очевидно, Иннокентий Георгиевич заметил перемену в моем настроении:

– Знание – великая скорбь, – произнес он тоном обращающегося к пастве священника. – И часто мы сталкиваемся с необъяснимым. Поэтому мы и приходим в церковь. Она дает успокоение и облегчение, потому что делает нас ближе к Богу.

– Слушайте, все это интересно, только, думаю, я не ваша целевая аудитория. – Я посмотрел на него прямо, ожидая реакции на свой выпад.

– Иван, – ответил мне импозантный батюшка в брендовом костюме, – мне известна твоя история. Ты заблудился. То, что с тобой произошло, случается крайне редко. Обычно люди не чувствуют, не знают, что есть другой путь. И часто выбирают самый легкий, тот, что полон соблазнов. Тщеславие, блуд, стяжательство – мы так легко меняем свою душу на этот мусор. Мы сами построили мир, в котором все это возведено в культ. Золотой телец, вокруг которого в исступлении пляшут толпы. И казалось бы, что здесь плохого? Пусть себе танцуют. Но горькая правда в том, что для того, чтобы приблизиться, стать ближе к Тельцу, нужно отдалиться от Бога: украсть, убить, предать. Нужно принести в жертву то, что есть в тебе, – душу. Мы приходим в этот мир наивными и добрыми. Сердце любого младенца – это цитадель доброты. Но, попав сюда, человек меняется. Ему наносят обиды, его не ценят по достоинству, а может, ему завидуют и его боятся. Как выдержать это? Как остаться тем, кем мы пришли сюда? Сохранить частичку Бога в себе.

– Но подождите, – вступил я в разговор, который теперь уже напоминал проповедь, – вы слишком обобщаете. Передо мной не стоит выбор – плясать перед Тельцом или жертвовать на благотворительность, мне важно вернуть мою настоящую жизнь, вернуть моего сына.

– Ты видишь только часть. Это, конечно, и так очень много. Но где твоя настоящая жизнь? Для меня ответ очевиден – она здесь. Ведь, если ты не дал бы нам ключ, мы бы продолжали поиски с усердием слепых котят. Вообще, я должен сказать тебе спасибо за то, что ты помог нам. Это большая редкость и удача, что непосвященный человек смог увидеть и осознать такое! И я буду счастлив, если мы сможем отблагодарить тебя. Но то, что я говорю тебе, – это предупреждение. Ты должен быть уверен в своем выборе, потому что пути назад уже не будет.

Отец Иннокентий посмотрел на меня внимательно.

– То есть вы сможете вернуть мне сына? – оторопел я.

– Не совсем так, – покачал он головой. – Мы сможем указать тебе путь. А ты найдешь того, кто вернет его тебе. Возможно.

– Как это?!

– Идем. – Священник встал и направился в сторону невзрачной двери напротив входа.

Он открыл ее, и в комнату ворвался ветер. Сквозняк был такой силы, что приподнял полы его пиджака.

– Идем, – повторил отец Иннокентий.

Я поспешил за ним. Мы оказались на самом верху винтовой лестницы, с площадки которой открывался потрясающий вид. Это был огромный колонный зал высотой метров двадцать, не меньше. Длина и ширина его терялись в полумраке, но думаю, что размерами он был примерно с футбольное поле. По всему периметру рядами стояли стеллажи высотой почти в потолок. Каждый из них был подсвечен прожекторами, создавая какое-то постапокалиптическое зрелище.

Мы начали спускаться вниз. Я заметил, что в некоторых рядах, между стеллажей, работали люди. Они были на длинных стремянках. Кто-то расставлял фолианты, кто-то листал книги, стоя на ступенях. Библиотека работала. Через некоторое время мы достигли пола. Он был каменный, большие древние плиты лежали впритирку друг к другу. Если правда была в том, что сказал священник, то им было не менее тысячи лет. Мы шли по полу между рядов, и звук шагов растворялся в огромном пространстве.

Вскоре мы вышли в центр этого огромного зала, где стеллажи расступались, давая место под некое подобие читальной зоны. Плотно друг к другу стояли несколько рядов столов и рядом с ними широкие скамьи. На столах были установлены современные тонкие мониторы. С потолка над ними на длинных тросах спускались яркие лампы, и все пространство читальни было освещено белым дневным светом.

Мы вышли из полумрака, миновали пару скамеек, на которых над изучением книг и работой на компьютерах трудились несколько служителей в черных рясах. Отец Иннокентий прошел вперед, выбрал нужный ряд и подошел к потертому столу из отполированных локтями досок, на котором лежали несколько книг с темными от времени переплетами и под ними широкий газетный лист.

Священник взял верхнюю из книг и раскрыл там, где была закладка: