Ключ. Возвращение странницы

Мисс Сильвер с упреком взглянула на собеседника, намекая, что невежливость умственно и морально низводит человека на уровень либо ребенка, либо обитателя трущобы. Легкий румянец показал, что удар попал в цель. Мистер Мэдок повторил – менее грубо, но со всеми признаками сдерживаемого гнева:

– Мне нечего сказать. Вы упомянули о моих друзьях, но я даже вообразить не в силах…

Мисс Сильвер взглянула на мистера Мэдока иначе. Ее взгляд по-прежнему был назидателен, но сулил прощение – совсем как у тетушки Бронвен, когда та заканчивала отповедь и извлекала из кармана ириску.

– У вас хорошие друзья, мистер Мэдок. Мисс Фелл, у которой я гощу… мисс Мид, поспособствовавшая тому, что я получила приглашение…

Мэдок хлопнул ладонью по столу.

– Ну, я в жизни не поверю, что Дженис Мид выплакивает глаза из-за меня! Она однажды заявила мне, будто я самый неприятный человек на свете и что она не осталась бы и недели, если бы не Майкл Харш!

Мисс Сильвер кашлянула.

– Да. Но она не верит в вашу причастность к убийству. Как ученый вы должны бы понять, что существует такое понятие, как «стремление к абстрактному правосудию».

Он горько рассмеялся.

– И вы утверждаете, что ради этого она пошевелит хоть пальцем?

Мисс Сильвер предпочла избежать неприятной темы, проницательно взглянула на Мэдока и сказала:

– Вера мисс Дженис в вашу невиновность основана на том, что вы любили мистера Харша.

Его глаза на мгновение сверкнули, мышцы лица дернулись. Мэдок спросил:

– А при чем тут она – да и вы?

– Ни при чем, мистер Мэдок. Я всего лишь упомянула факт, лежащий в основе убеждений мисс Мид. К слову, о друзьях. Разумеется, ваша сестра в глубоком горе, и жена тоже…

Мэдок так резко отодвинул стул, что поцарапал государственный линолеум. Охранник, наблюдавший за ними через стеклянную панель, уже взялся за дверную ручку, но Эван Мэдок, напрягший мускулы словно для прыжка, вдруг, казалось, передумал. Вспышка прошла. Он придвинул стул обратно и подался вперед, навалившись локтями на стол. Подперев руками подбородок и прикрыв рот беспокойно шевелящимися пальцами, Мэдок сдавленно произнес:

– Я не женат.

Мисс Сильвер кашлянула.

– Доверие – лучшая политика для клиента. Как верно заметил лорд Теннисон, «вы мне поверьте все – иль обо всем молчите». Я понимаю, мы почти незнакомы и я не могу рассчитывать на вашу искренность, но все-таки прошу не усложнять ситуацию и не уклоняться от ответов. Вы женились на мисс Медоре Браун семнадцатого июня, пять лет назад, в Мэрилбоуне.

Мэдок опустил лицо на руки, черная прядь упала на подергивающиеся пальцы, а потом внезапно он отбросил волосы и сел прямо, искривив рот в усмешке.

– Похоже, на Медору что-то нашло, раз она признала меня своим мужем. Я так понимаю, вы не сами до этого докопались?

– Миссис Мэдок сильно подавлена. Она сообщила о вашем браке, поскольку боялась, что ее вынудят давать показания против вас.

– И теперь, я полагаю, все газеты в курсе!

– Знают только старший инспектор, сержант Эббот и я. Гласность в столь сложной ситуации в высшей степени нежелательна.

Эван Мэдок злобно рассмеялся.

– Согласен! Для Медоры было бы в высшей степени нежелательно прославиться в качестве жены убийцы! Она ведь думает, что я виновен.

Мисс Сильвер кашлянула.

– Мистер Мэдок, у нас нет времени для мелодрам. Вы в серьезном, даже опасном положении. Если вы будете со мной откровенны, я думаю, что сумею помочь вам. – Она улыбнулась. – Знаете, я практически уверена, что вы не убивали мистера Харша.

Он вытянул руки, как будто что-то отталкивая прочь, и спросил:

– Почему?

– Потому что у вас скверный характер.

– Что вы хотите сказать?

Мисс Сильвер помедлила, рассматривая собеседника.

– Мистера Харша застрелил человек, который все спланировал заранее. Оружие принесли на место преступления именно с этой целью. После убийства пистолет тщательно вытерли и нанесли на него отпечатки пальцев мистера Харша. Я думаю, вы могли бы совершить жестокость в приступе гнева, но вряд ли вы склонны к убийству с заранее обдуманным намерением или к хладнокровным размышлениям. Если бы вы убили лучшего друга в пылу ссоры, то, полагаю, ответили бы за свой поступок и не позволили бы подозрению пасть на другого.

Мэдок пораженно произнес:

– Откуда вы знаете?

И, словно пробудившись ото сна, добавил:

– Что значит – «на другого»? Обвинили кого-то еще?

– Под подозрением Фредерик Буш. Свидетели видели, как он вышел из церкви около десяти часов вечера и запер за собой дверь. Он признает, что был внутри, но утверждает: дверь была открыта, а мистер Харш – мертв. Буш испугался, что его втянут в разбирательство, а потому запер дверь и ушел. Он клянется, будто не притрагивался к пистолету. Если мистер Харш не запирался в церкви, показания Буша обесценивают самую серьезную улику против вас. При таком раскладе кто угодно мог зайти и застрелить мистера Харша.

Мэдок стукнул по столу.

– Бога ради, перестаньте болтать! Буш не виноват!

Мисс Сильвер выпрямилась.

– Надеюсь, вы не откажетесь развить свою мысль, мистер Мэдок?

Он запустил длинные нервные пальцы в волосы.