Ключ в двери

Все эти досужие мысли, однако, исчезли как прошлогодний смех, едва я переступил порог Аденоидовых арендованных владений. Разделение пространств здесь было отработано четко – в полном, кажется, согласии с соответствующими мануалами и декларациями. Вы открываете дверь, делаете шаг вперед, и минималистский дизайн современного бизнес-центра словно бы изглаживается начисто из вашей зрительной памяти. Вы попадаете совсем в иную среду – с фигуративной живописью, украшающей стены, с какими-то фаянсовыми вазами (пластиковый Китай под Китай настоящий) в углах, со старинного фасона мебелью – короче, с претензией на показную винтажность. Аденоид считал, что подобное помогает настроить контрагентов должным образом – дескать, войдя со своими корпоративными проблемами в сию храмину консалтинга, они встречают специалиста, словно бы живущего в ином, высшем мире, где никаких корпоративных проблем нету и быть не может. Работало ли все это именно так, я, говоря по правде, не знаю – Аденоиду, мне кажется, просто нравились эти вещицы в старинном стиле. Вот и возил он их за собой – из одного арендованного офиса в другой, а оттуда – в третий.

Как бы то ни было, этот его офис встречал вас приемной, где имелись диван и три стола, за одним из которых восседала секретарша Леночка. Два других резервировали дополнительные рабочие места – иногда их занимал приглашенный бухгалтер с помощником, иногда еще кто-то, но чаще всего они пустовали. Дальше дверь вела в кабинет Аденоида – казавшийся необычайно просторным в сравнении с тесноватой приемной. Здесь стояли эти самые псевдостаринные (подражание эпохе модерна, рубеж XIX–XX веков) тяжелые кресла, огромный письменный стол со столешницей зеленого бархата, два шкафа и даже башенка маятниковых часов в углу. Если б не стеклянная стена за столом, лишь снизу на метр-полтора задекорированная комнатными растениями в кадках и невысокий потолок с люминесцентными лампами, можно было бы и в самом деле вообразить себя, пусть и ненадолго, в кабинете управляющего каким-нибудь Волжско-Камским банком, образца 1909 года. Впрочем, сидеть в винтажных креслах и впрямь было приятно – и этот буквально ощущаемый задницей позитив, кажется, воздействовал много сильнее всяческих антикварных напоминаний.

…Подождать пришлось, но немного: минут десять или около того я зазря попирал кожу гостевого дивана, разглядывая попеременно то Леночкины ломкие запястья, маняще выступавшие из рукавов серого офисного пиджачка, то ленивых цихлозом в плоском аквариуме у стены, бессмысленно поводивших веерами плавников и лишь изредка удостаивавших меня презрительно-недвижными взглядами пуговичных своих глаз – такими пассажиры теплого туристического автобуса смотрят обычно на мокнущих по дождем пешеходов.

Наконец дверь в кабинет Аденоида приоткрылась, оттуда выскользнул посетитель – низкорослый мужик с матовой рельефной лысиной, взятой в кольцо длинных, почти до плеч, седеющих волос. Вслед за ним показался и сам хозяин – прощаясь, они величаво пожали друг другу руки, после чего посетитель вдруг рванул прочь, всколыхнув на миг свои неаккуратные космы.

Проводив мужика каким-то донельзя задумчивым взглядом, Аденоид повернулся ко мне и, слегка наморщив лоб, покачал головой так, словно бы я сам стал свидетелем или даже участником их непростого разговора.

– Пойдем?

Я молча поднялся. Аденоид пропустил меня в кабинет, указав на одно из тех винтажных кресел, затем, стоя в дверях, окинул рассеянным взором приемную и в конце концов предсказуемо уперся глазами в секретаршу, замершую, выжидательно подняв подбородок:

– Леночка… ты вот что… сделай нам чаю с лимоном, пожалуйста… Или ты хочешь кофе? (на миг поворачивается ко мне) Хорошо… Леночка, сделай Игорю Валентиновичу кофе, а мне – чай… да, и там печеньки какие-нибудь… есть у нас?.. ну вот и хорошо, вафли так вафли, неважно…

– Коньяку не предлагаю, извини: и ты – за рулем, и я – за рулем… Ладно, давай к нашим баранам… так что там у тебя?.. – прикрыв дверь, Аденоид повалился в кресло напротив, сел и, упокоив пузо, вытянул ноги. Предыдущий посетитель, кажется, его действительно измотал. На разделявший нас теперь журнальный столик с толстой стеклянной столешницей я начинаю вываливать свои бумаги, авторучку, еще что-то, не вполне относящееся к делу…

– Давай рассказывай, рассказывай, не томи. Сдвинулось у тебя хоть что-нибудь… с этим их чертовым проектным отделом?.. там еще начальник с чуднoй фамилией… как его… Охонько… странноватый, мне показалось…

– Да, Яков Охонько… пустой такой балабон…

– Во, точно!.. Яков, да… забыл имя… (Аденоид как бы против воли улыбается) Яков Охонько… странное сочетание, если вдуматься…

Я киваю согласно.

– Знаешь, раньше я придерживался… такого убеждения… что имена никогда не врут… Ну то есть если человека зовут необычно – то он и будет необычен… а если глупо – то так и окажется…

– И как?..