Ключ от всех миров

В общем, я решил заниматься пневматикой всерьёз, с головой погружаясь как в практическое обучение, так и в дебри теории. Иначе в моём случае все занятия станут лишь напрасной тратой времени…

И вот теперь, под присмотром скучающих преподавателей, я старательно ломал пальцы, выписывая ими замысловатые фигуры символов, способных призывать пневму и изменять мир. Вот тут должен был прозвучать злобный смех всемогущего волшебника — но нет… Если честно, практические занятия стали прямо-таки моим личным филиалом ада при жизни. Каждый вечер пальцы болели так, что, казалось, они скоро возьмут и отвалятся, напоследок написав где-нибудь моей кровью сакраментальное: «Мы устали — и ушли. И ты, Фант, иди на …!» — но день проходил за днём, а измученные пальцы ещё оставались при мне. И, в конце концов, у меня кое-что даже начало получаться…

К этому времени зима, наконец, добралась до Большой Скалы. Небо затянуло тучами, из которых теперь часто лил холодный мелкий дождь. Каждое утро было морозным и туманным, и выходить из нагретого логосом огня «Мэлоннеля» никак не хотелось. Однако долго спать всё равно не получалось. Рубари и Шиф с увлечением продолжали перебирать агрегаты нашего эфирного судна, и грохот от их работы порой стоял такой, что и мёртвого разбудит…

Я бы переселился в какую-нибудь гостиницу, но с Большой Скалой была одна беда: если гостиница недорогая — то это настоящий клоповник. А всё приличное, хоть немного сравнимое с каютой на «Мэлоннеле» — это очень и очень дорого. Обидно такие суммы платить за обычную возможность переночевать. Можно было бы, конечно, снять жильё… Можно было — да, всего лет триста назад, когда Большая Скала ещё не была перенаселена. А сейчас можно было удачно снять разве что угол в какой-нибудь каморке. И тот был бы просто сказочно дорогим…

В общем, без проблем на Большой Скале жили разве что дома и государственные служащие. Первые брали то, что хотели — и никто им ничего особо возразить не мог. А вторые получали законное жильё, заступая на службу. Куцая прослойка среднего класса, конечно, недвижимостью обзавелась. И даже сдавала ненужные площади, но все они уходили весьма небольшой прослойке обеспеченных жителей. Основная масса — рабочий люд — ютилась в таких местах Большой Скалы, что мне легче было потерпеть шум, грохот и крики механиков.

Тем удивительнее было проснуться в тишине…

И да, утром 36-го дня третьей трети осени я проснулся именно так. На дирижабле и в ангаре стояла оглушающая тишина. Не матерился сквозь зубы Рубари, не хохотал Шиф, не было слышно грохота падающих деталей… Хотя я точно помнил, что оба механика собирались в тот день снова работать. И по времени уже должны были начать…

Я быстро вылез из кровати, плеснул себе в лицо водой, оделся и вышел из каюты в сопровождении ИСИСа. К моему удивлению, в кают-компании было не сказать, чтобы людно, но когда на дирижабле постоянно живут лишь три человека (Перо можно не считать, он из каюты не выходит) — сразу как-то напрягаешься при виде пяти рыл, большинство из которых тебе знакомы…

В общем, дело было так… У дверей подпирали косяк хмурые механики. Если бы хмурым был лишь Рубари, я бы не удивился — он всегда либо немного хмурый, либо слегка пьяный. Однако хмурым был и Шиф, который в норме отличался повышенной жизнерадостностью. А ещё в кают-компании виднелась наша старая знакомая… Васта. И первым моим желанием, когда я заметил её красивое, но чересчур раскрашенное личико, было позорно сбежать. Не то, чтобы я её как-то избегал… Но актриса была настолько прилипчивой и любопытной особой, что готовиться к побегу надо было ещё при начале разговора — и лишь тогда сей разговор мог завершиться благополучно.

Ещё двоих гостей я также знал. В разное время, в разных местах — и тем удивительнее было сейчас увидеть их рядом. Впрочем, о причинах такого объединения несложно было догадаться, потому как этими гостями были Гронги и сестра Нанны, Тараки. Теперь оставалось понять одно: они пришли мне спасибо сказать — или же поведать, как бывший мэр Экори не справился с тем, что я от него требовал. И да, судя по мрачным лицам, в том, что меня будут благодарить, я сильно сомневался…

— Фант! Милый мой! — Васта, раскрыв объятия, ломанулась ко мне, а я спрятался за спиной ИСИСа. — Ты же мой прекрасный друг!.. Прекраснодушный, смелый мой герой!..

И Васта, ни капельки не смущаясь моим демаршем, заключила в объятия Рубари, который был трезв — а потому не мог сразу её послать в самое дальнее пешее эротическое путешествие, на которое была способна его богатая фантазия. Он лишь булькнул в ответ что-то неразборчивое, оторвал от себя актрису и развернул её обратно, в сторону кают-компании.

— Гри д-вай, что х-т-ла? — пробурчал он, впрочем, несколько растеряв грозный и хмурый вид.