Ключ от опасной двери

— Теперь вы, — Дейдра поочередно смотрит на каждую из нас. — Пресекайте любые попытки потенциальных конкуренток подойти к Рабаху. Ненавязчиво преграждайте путь, предлагайте шампанское, втягивайте в диалог. Возле арабов должна маячить только Инесс.

— Есть, мэм, — фыркает Майя и ожидаемо нарывается на угрозу.

— Когда-нибудь ты дошутишься и получишь пинок под зад, — обещает Дейдра и, взглянув на часы, звонко хлопает в ладоши: — Так, всё. Пора в зал!

Клуб еще не открылся, но за стойкой уже возятся бармены. Один натирает бокалы, второй готовит лед. Поодаль техник проверяет звуковое оборудование, чередуя треки и громкость. Охранник у двери что-то настойчиво доказывает пожилому мужчине в униформе уборщика. Несколько грузчиков запоздало выкатывают к лифту тележку с пустыми коробками из-под алкоголя — подготовка почти закончена.

Разобрав подносы, мы выстраиваемся в ряд вдоль панорамного окна. Дейдра закрепляет за каждой определенный квадрат зала, и, дождавшись отмашки, я следую в свой.

Кровь разгоняет волнение по венам. Только бы не оступиться. Только бы ничего не уронить.

Бокалы с шампанским тихонько позвякивают в унисон с цоканьем каблуков. В голове странная пустота. Все мысли вышибло установкой Дейдры: «улыбайся и подавай напитки». Как механическая кукла я замираю в указанном месте и жду, уставившись на дверь.

Первые гости — все как один в черных масках — подтягиваются спустя пять минут после нашего появления в зале. Вопреки предубеждениям, на мой вид никто не обращает внимания. Входящие вальяжно разбирают бокалы и так же неторопливо рассредотачиваются по залу. К мужчинам без спутниц присоединяются девушки с кулонами, чтобы развлечь непринужденной беседой. А некоторые, не теряя времени, предлагают себя.

— Двести четвертая. Не знаю слова «нет», — миниатюрная азиатка общается сразу с двумя.

— Мы с другом делим все, даже женщин, — с пошлым оскалом сообщает один из собеседников.

— Так даже веселей, — она игриво проводит пальцем по его галстуку и оборачивается ко второму мужчине, лапающему ее ягодицы. — Можем начать сразу после аукциона.

Так и не отдав последний бокал, я ретируюсь к барменам пополнить запасы. Но кривиться все же перестаю, как и дышать — в проходе за стойкой возникает фигура Рида. Подскочив, сердце проваливается к полу, и следом за ним я едва не роняю поднос.

В маске, как и остальные, он неспешно перемещается по залу, приветствуя гостей, на удивление дружелюбный и открытый. Мужчины с энтузиазмом жмут его руку при встрече, а Рид отвечает с улыбкой. Вот же эмоциональный хамелеон!

— Восхитителен, — закончив расставлять бокалы, Майя вздыхает ему вслед. — Просто ходячий секс…

Ее тон наводит на подозрения.

— Ты с ним…? — я осекаюсь от болезненного укола досады.

Если Риду есть с кем спать, зачем этот мерзавец полез в мои трусы?

— Что ты, нет! — задорно смеется Майя. — Я пыталась его соблазнить, — шепотом признается она. — Но Рид сказал, что секс для него вторичен.

Как и мне. Вот только в моем случае заявление его не остановило.

— И не надейтесь, вам не перепадет, — прищуривается Алиша, пристраивая свой поднос в очередь за бокалами.

Так это она с ним спит?

Затихшее раздражение разгорается с новой силой. Ну почему мужчины настолько эгоцентричны? И даже наличие постоянной любовницы не останавливает от домогательств?

— Из наших кто только не пытался залезть к нему в брюки. Безрезультатно, — Алиша понижает голос и заговорщицки добавляет: — Говорят, после комы он долгое время был импотентом.

— Хочешь сказать, до сих пор не встает? — хихикает Майя, прикрыв рот ладонью.

Я еле сдерживаю протестующий возглас.

Рид не может быть импотентом. Я чувствовала, чем он ко мне прижимался. И пусть фраза о вторичности секса вписывается в версию Алиши, я же не придумала его возбуждение!

Глаза сами ищут Рида в толпе гостей. И прежде, чем я могу объяснить себе этот бессознательный порыв, сталкиваются с ответным взглядом. Общаясь с кем-то из вошедших, Рид смотрит на меня — неотрывно и пронзительно — от чего бокалы снова дрожат в моих руках.

Надеюсь, нас не было слышно. Да и с чего бы? Мы стоим слишком далеко. А если да? Вдруг в нашей одежде тоже есть микрофоны, как в чокере Инесс?

Паника сжирает остатки самообладания. Выдавив из себя что-то невразумительное, я ретируюсь от стойки, пока Майя с Алишей обмениваются сплетнями.

— Мисс, можно вас? — подзывают меня слева.

— Д-да, конечно, — пересохшее горло отказывается сглатывать слюну.

На негнущихся ногах я разворачиваюсь и подношу шампанское.

Мужчины флиртуют со мной, я ответно улыбаюсь, но шею так и разворачивает в сторону Рида. Отступив за диджейскую стойку, я слежу за ним поверх чужих голов. Вот он хлопает кого-то по плечу, шутит, иронично кривится. Его собеседник пренебрегает маской. Чем-то напоминающий Рида, раскованный и надменный, он тоже смеется над шуткой, но улыбка сохраняет холодность.

— Не стой на месте, — сквозь фальшивую улыбку рычит Дейдра, и я принимаюсь кружить по отведенной мне части зала, стараясь не выпускать из поля зрения Инесс.