Ключ

— Вот ты и на месте. — Ски распахнул дверь с торжественностью, которой вовсе не заслуживал находившийся за ней гостиничный номер — скудно обставленный, сугубо функциональный, по размерам чуть больше находившейся в нем двуспальной кровати. Из единственного маленького окошка напротив двери сюда проникали слабые лучики занимающегося рассвета. За окном высилась сплошная кирпичная стена.

— Здесь чудесно, — отозвалась Лив, переступая порог.

Ски остался в коридоре, словно пришедший на свидание взволнованный влюбленный. Он что-то лихорадочно искал в карманах.

— Вот, — сказал он наконец и протянул ей дешевенький мобильный телефон. — Здесь на счету баксов пятьдесят осталось. Надо будет кому-нибудь позвонить — давай, не стесняйся. Считается, что его нельзя отследить. — Лив с благодарностью взяла телефон. — Я ввел сюда мой номер — вдруг тебе понадобится срочно связаться со мной. Ты только ни о чем таком пока не думай, не переживай, ладно? — Он кивнул, будто сам ответил на свое предложение, потом развернулся и исчез из виду. Ски никогда не числился среди любителей демонстрировать свои чувства, но сердце у него было большущее, а это ведь самое главное.

Лив закрыла за ним дверь и провернула ключ в замке до отказа, потом оглядела свое жилище. Во многом оно напоминало палату рунской больницы. Пожалуй, интерьер отделан немного лучше да кровать двуспальная, а не одинарная. Что касается остального, то здесь такая же казенная безликость, как и там.

По пути сюда Ски объяснил ей, что в этой гостинице полиция укрывает ключевых свидетелей и присяжных во время крупных судебных процессов. Лив он записал здесь под вымышленным именем, поэтому ее настоящая фамилия и номер паспорта в базах данных не появятся. Это давало ей возможность ускользнуть от наблюдения — хотя бы на время, — и Лив почувствовала себя в относительной безопасности.

Она достала из рюкзака свой ноутбук и зарядное устройство, включила в сеть. Сбоку на стене висели зеркало и лампа, с другой стороны — телевизор с плоским экраном. По въевшейся привычке Лив включила телевизор и нашла канал новостей. Она уже собралась было распаковать остальные вещи, когда услышала слова диктора и сразу повернулась лицом к экрану:

— Вчера в восемь часов вечера по местному времени в древнем турецком городе Рун произошло землетрясение, — говорил диктор. — Хотя толчки не были сильными, они вызвали нечто вроде цепной реакции, распространившейся по Турции на запад, а также на юг и восток — в Сирию и северный Ирак. Сейсмологи утверждают, что подобный эффект расходящихся волн прежде не наблюдался. Они пока не могут объяснить вызвавшую это явление причину.

Лив вгляделась в карту.

Ее самолет поднялся в воздух ровно в восемь часов.

Ей вспомнилось, что в момент отрыва шасси от земли она ощутила некое покачивание, словно ее дернули за веревку, а потом, когда самолет набрал высоту, огни города внизу замигали. Была ли между всем этим какая-то связь? Не может быть. Такого просто не может быть!

— О жертвах пока не сообщается, — звучал голос с экрана, — кроме людей, которые погибли в больнице Руна. Полиция в своем официальном сообщении подтвердила, что среди погибших находится Катрина Манн, одна из подозреваемых по делу о недавнем взрыве в Цитадели, хотя и неизвестно, является ли ее смерть прямым следствием землетрясения…

Взволнованная услышанным сообщением, Лив не отрывала глаз от экрана.

— …Теперь в живых осталось только трое из тех, кто выжил после взрыва в Цитадели: монах, местонахождение которого неизвестно; Лив Адамсен, которая, насколько известно, покинула больницу за несколько часов до землетрясения; Габриель Манн, бежавший из-под ареста приблизительно в то же время.

Лив почувствовала, как кровь отхлынула от лица, а к горлу подступила тошнота.

Катрина мертва.

Габриель пропал.

Она не знала, действительно ли ему удалось бежать или же с ним тоже что-нибудь случилось.

Словно в тумане, девушка раскрыла ноутбук и набрала в Гугле название благотворительного фонда, где он работал, — «Ортус». Если кто-нибудь сможет с ним связаться или сказать ей, где он сейчас находится, то это будут только сотрудники «Ортуса», больше никто. Она скользнула глазами по домашней странице, нашла телефон рунского офиса и потянулась к телефону, который оставил ей Ски. Скопировала его номер в электронный блокнот, потом набрала номер «Ортуса», прикидывая, на сколько минут хватит пятидесяти баксов, если звонок международный, по полному тарифу. В трубке раздалась незнакомая мелодия звонка, потом кто-то произнес что-то по-турецки.

— Здравствуйте, — быстро проговорила Лив, прорываясь сквозь языковой барьер. — Вы по-английски говорите?

— Да.

— Я хочу связаться с Габриелем Манном.

— Его здесь нет, — ответили ей после недолгой паузы.

— Это я знаю, но, может быть, кто-нибудь сумеет с ним связаться? Он мой друг, мне нужно переговорить с ним, очень срочно.

— Его здесь нет.

Лив не удивилась, что к ней отнеслись с таким подозрением, но все равно это ее страшно огорчило.

— А можно ему кое-что передать? Пожалуйста. Просто передать.

— Что именно?