Клинком и сердцем. Том 2

Раньше Айлин, по крайней мере, удавалось не думать, что будет, когда магистр обо всём узнает, а сегодня эти мысли словно прорвали плотину! Наверное, это произойдёт нескоро. Сначала стихийники поймут, что главный Разлом закрыт, потом улягутся магические возмущения, и только тогда маги отправятся порталом в Керуа, а оттуда верхами — к месту разлома и найдут там её тело… Или нет, пусть лучше Ал и Лу заберут его с собой. Совсем не хочется представлять, в каком виде её найдут стихийники через несколько суток, особенно если погода тоже наладится. Фу-у-у-у, это должно быть ещё противнее, чем с той крестьянкой в колодце!

Впрочем, какая разница, что станет с телом? Совершенно неважно. Лишь бы Дункану, то есть милорду магистру, не было слишком больно, когда он узнает… Хотя зачем врать самой себе? Достаточно только вспомнить, как он смотрел на неё, когда делал предложение… и потом, когда сказал, что ему нужна только она, даже без титула… и раньше, когда они танцевали под цветущей вишней, и его глаза горели таким шальным восторгом, что стоит вспомнить — и сразу становится жарко! Достаточно только вспомнить всё это, чтобы понять — «не слишком больно» ему точно не будет! И как же обидно умирать, не успев побыть невестой хотя бы совсем чуть-чуть…

И не только невестой! Мастер Витольс сказал, что укус аккару похож на разделённую страсть, и если это в самом деле так… Нет, ночь с мэтром Бастельеро была совсем не похожа на тот укус. Ничего общего! Но ведь в той ночи не было любви — зато было много горя, а ещё отчаяние, карвейн и её страх после первого боя. С милордом магистром… с Дунканом… Ну, вдруг с ним всё было бы совсем иначе? Наверняка было бы. Но не будет…

Это, конечно, не значит, что она отступит — нет, ни за что! Ведь тогда она просто не сможет посмотреть в глаза отцу, с которым встретится уже совсем скоро. Нет, Айлин сделает всё, чтобы там, в Садах, отец посмотрел на неё так, как смотрел при жизни — с любовью и гордостью. И всё-таки…

Айлин вдруг стало так жаль себя, что она едва не всхлипнула, сжимая в пальцах рукоять ножа.

И тут Лу, тоже задумчиво глядящий на огонь и ворошивший угли длинной палкой, резко вскинул голову.

— Прошу простить, — заговорил он с какой-то отчаянной весёлостью, — но мне случалось видеть похороны куда веселее. Не гневите Странника, друзья мои, нам и так везло всю дорогу больше, чем можно было надеяться. Что случится завтра, того не избежать, но не стоит наш последний, может быть, вечер проводить в такой тоске. Лично я собираюсь подогреть вино, которым любезно поделился мастер Витольс, и достать лютню. Зачем-то же я её вёз в такую даль, м?

— Прекрасная мысль! — откликнулся Аластор так поспешно, что было понятно — его тоже измучили тяжёлые мысли. — Вино и лютня! В самом деле, что мы переживаем заранее? Вдруг всё обойдётся лучше, чем… Ну, чем кажется.

Он бросил взгляд в сторону Айлин, а потом вдруг предложил так отчаянно, словно кидался в бой или снова в ледяную реку:

— Я, пожалуй, тоже спою. Мне, конечно, далеко до Лучано, и всё-таки…

— О-о-о… — Итлиец восхищённо округлил губы и расширил глаза. — Ты поёшь? А почему же в тот раз?..

— Ну да, не хватало ещё соревноваться с такими мастерами, — усмехнулся Аластор уже свободнее. — Нет, я точно знаю, что в этом искусстве мне до тебя, как…

— Как мне — в умении готовить! — невинно подсказала Айлин, тоже радуясь, что тягостное молчание рассеялось чем-то лёгким и приятным. — Ал, но тебе же наверняка давали уроки музыки?

— Давали, — кивнул тот. — Но я и лютня… Я еле-еле выучил пару песен, да и то не на уроках, а… В общем, в деревне на праздниках. Так что если Лу позволит…

Он отвёл взгляд от Айлин и наверняка покраснел, только под короткой бородкой, отросшей за время путешествия, этого не было видно. Лучано же вскочил, словно только этого и дожидался, метнулся к лошадям и вернулся с футляром, который нёс аккуратно, словно младенца.

«Лютня? — подумала Айлин, глубоко вдохнув, наполняя грудь свежим вечерним воздухом с привкусом сырости, молодой листвы и каких-то вечерних цветов. — А почему бы и нет? Пусть будет хоть лютня, хоть что угодно, лишь бы не думать о том, что случится завтра! Да я сама готова показывать фокусы, как иллюзорница, только бы отвлечься и выкинуть из головы завтрашний день, милорда Дункана, тётушку и Саймона с Даррой, самих Аластора с Лу и даже Пушка — всё то, что было и навсегда закончилось… А лютня — это самое лучшее, что может случиться сейчас. Вино, шамьет, музыка, друзья… Совсем как дома, совсем как в той прежней жизни! И… пусть Ал с Лучано запомнят меня не испуганной, а весёлой, радующейся вместе с ними самым простым вещам, таким, как вкусная еда, тепло костра, вино… Да, и вино тоже! Глупо продолжать вести себя как леди, если завтра я умру!»

— А я хочу горячего вина! — сказала она весело. — Нет-нет, Лу, я сама! Что я, кружку на угли не поставлю? И тоже буду петь, вот! Я не очень хорошо пою, но… мне тоже хочется!

* * *