Клинком и сердцем. Том 1

— Настоящие мастера шамьета только в Итлии, — напоказ возмутился Лучано, манипулируя с котелком, чтобы угли давали правильный жар. — Конечно, варить его надо в шэнье, но попробуем сделать все возможное. А… синьор Вальдерон?

— Ой, Аластору, главное, меда побольше, — хихикнула рыжая магесса и запустила пальцы в длинную густую шерсть севшего рядом с ней Пушка.

Пес всхрапнул и завалился набок, высунув язык, будто настоящая живая собака. Магесса принялась чесать ему пузо, волкодав засопел, и Лучано даже подумал, не подшутил ли над ним синьор Вальдерон. Но глаза-то у собаки светятся.

Он чуть не пропустил момент, когда надо было заправлять шамьет специями. Даже без шэньи получилось удачно. Во всяком случае, магесса взяла обеими руками кружку, в которую Лучано налил ей шамьет первой, вдохнула аромат, и ее веснушчатое юное личико просияло неподдельным блаженством. Она еще и веснушчатая! Интересно, вся?

Лучано поспешно спрятал взгляд. А кружка всего одна, синьору Вальдерону придется подождать. Но бастардо, вернувшись из леса, спокойно и деловито вогнал в землю несколько колышков, забив их каблуком, привязал к ним петли палатки, словно всю жизнь этим занимался, и только когда понадобилось натянуть два противоположных края, позвал Лучано.

— Маленькая… — с некоторым сомнением сказала магесса, глядя на результат их стараний.

— Тебе хватит, — уронил бастардо, и Лучано снова изумился, хотя дал себе слово этого не делать.

Он что, собирается спать у костра?! Нет, в том, что пара дворян позаимствует у простолюдина, которого наняли, палатку, Лучано даже не сомневался. Но зачем уступать ее одной девице, если там просторно для двоих? Бастардо бережет ее репутацию?! Перед кем?!

— Ал, тебе не кажется, что забирать вещь у ее хозяина как-то… неправильно? — мягко, почти вкрадчиво поинтересовалась магесса, и Лучано про себя ухмыльнулся.

Ну-ну. И что дальше?

— Но ты ведь не можешь спать вместе с ним! — ожидаемо и очень правильно возмутился Вальдерон и гневно глянул на Лучано, который тут же притворился, что его вообще ничто, кроме костра, не интересует. — Это… неприлично.

— Ну да, — преспокойно согласилась рыжая. — Вдвоем — неприлично, я согласна. И очень глупо. Синьор Фарелли будет спать в палатке, потому что она принадлежит ему. Я — потому что ночевать у костра не собираюсь. У меня потом волосы дымом пахнут, знаешь, как противно! А одного тебя тогда отправлять к костру и вовсе странно! Потеснимся втроем, подумаешь!

Она улыбнулась, и Лучано чутьем понял, что девице жутко не по себе, но она храбрится, а бастардо растерян и попросту не знает, что делать. Да любой бы не знал! Уложить с собой третьим простолюдина! Еще и подозрительного вдобавок! Тут и этикет, и просто здравый смысл сойдут с ума!

— Я вполне могу лечь у костра, — подал он голос, надеясь, что это зачтется как-нибудь впоследствии.

Спать на попонах, конечно, удовольствие так себе, но…

— Нет уж, потеснимся, — очень мрачно сказал бастардо, приняв какое-то непонятное решение. — Так действительно будет приличнее, чем вдвоем.

Чем трое приличнее двух, Лучано так и не понял. Можно подумать, если его попросят отвернуться или погулять снаружи, он откажет. Странные эти дорвенантцы!

И тут он кое-что вспомнил, увидев, какие тоскливые взгляды синьор Вальдерон бросает на почти опустевший котелок. Перелил остатки шамьета в кружку, сходил к ручейку, сполоснул его и наполнил водой. Вернувшись, опять поставил на огонь под удивленными взглядами парочки и даже, кажется, Пушка. Полез в сумку и с триумфом вытащил клад неизвестного офицера: сухари, высушенную, как подошва, колбасу и фляжку с карвейном.

— Ой… — ахнула магесса так, словно получила в подарок на Зимнее Солнцестояние целую кондитерскую, а синьор Вальдерон поспешно отвел блеснувшие глаза.

Лучано усмехнулся про себя и поделил сухари на две части. Одну убрал обратно в сумку, пояснив: «На завтрак, благородные синьоры», — а вторую, как раз четыре штуки, протянул своим дорвенантцам по паре каждому. Колбасу же отправил в котелок, потому что в таком виде ее мог угрызть разве что Пушок. А он, судя по рассказам, есть ее не собирался.

— А вы, синьор Фарелли? — возмутилась то ли неправильная благородная синьорина, то ли безупречно играющая мерзавка.

— А я плотно пообедал в трактире, — улыбнулся Лучано, не напоминая парочке, что они там пообедали ничуть не хуже.

Пустяки, ляжет разок спать голодным, от него не убудет. Однако бастардо, неуловимо помрачнев, протянул ему один из своих сухарей, заявив:

— Извольте слушаться, синьор Фарелли, раз уж нанялись на службу. Не хватало еще, чтобы кто-то из моих людей лег спать голодным вместо меня. Айлин, тебя это тоже касается. Вот свалишься, что мы будем делать? Ешь, это приказ.

— Слушаюсь, милорд, — выпалила девица, как хорошо обученный солдат, и тут же возмутилась: — Ал, это нечестно! Ты не мой наставник!

— Я командир отряда, — невозмутимо отозвался бастардо, и девчонка замолчала, ошалело хлопая глазами.