Клинки Юга

Молодой человек одобрительно кивнул старику:

– Отрадно слышать такие уверенные слова. Сейчас самое время убрать всю грязь отсюда… и отдохнуть, – слово «отдохнуть» он прошептал – для Линара, который уже четверть часа с беспокойством посматривал на него. – Черт, как же я устал…

15

Что за дрянное место? Душно, темно, а в ушах – какие-то надоедливые звуки. Словно бубнят недовольно какие-то беззубые ворчуны: нудно, непонятно…

Фредерик махнул рукой, будто собрался отогнать надоедливую муху, и от этого мгла разлетелась на клочья, как всполошенная стая ворон. Стихли ворчуны, прорвался воздух в легкие.

Все вокруг было серым: небо висело низко, прогибалось и колыхалось, походя на огромный кусок парусины, наполненный водой; мелкий песок бесшумно рассыпался под ногами. До самого затуманенного горизонта – серая пустыня под серым небом. И так – куда ни глянь.

Внезапный стук копыт чуть не оглушил. Фредерик невольно зажал уши руками (успел еще радостно заметить, что обе руки здоровы) и оглянулся на звук: со страшной скоростью летела на него гигантская вороная лошадь. Песок тучами взметывался из-под ее огромных копыт, глаза полыхали белым огнем, а зубы скалились в страшной ухмылке. И Фредерик вдруг заметил: морда лошади очень похожа на искаженное предсмертной гримасой лицо князя Галера.

– Ого! – вскрикнул молодой человек, прыгая в сторону, чтоб спастись.

Прыжок удался – страшный конь пронесся мимо и исчез, но земля вдруг ушла из-под ног – под ними распахнулась глубокая яма, и Фредерик полетел в нее, закричав. Упал – опять в темноту, духоту, больно ударившись правым боком.

– Фред! Фред! Дай руку! Дай мне руку! – это Марта звала его откуда-то сверху.

Конечно, она может его отсюда вытянуть. Она всегда рядом, когда сил не хватает. Только дотянуться бы.

А руки не поднимались. Все тело перестало двигаться. Даже крикнуть, сказать, прошептать, промычать – ничего он не мог.

– Фред! Что же ты? Руку! – все громче требовала Марта и тянулась к нему сверху.

Руку. Руку… Руки-предатели! Тело-предатель! Вот оно – страшное, непоправимое: не можешь говорить, не можешь двигаться. И ты – никто, и ты пропал…

– Ваша милость, ваша милость, – кто-то шептал и тормошил его за плечо.

Король недовольно заворчал и открыл глаза. Чувствовал он себя преотвратно: тело разбито, словно, в самом деле, рухнуло с изрядной высоты, голова раскалывается, глаза болят от света, хотя в комнате, где он спит, полумрак из-за опущенных занавесей. Сколько он спал? Явно, недолго. Он совершенно не отдохнул.

Настроения никакого – проснувшаяся память тут же представила ему картины казни Галера, битвы с его дружиной.

– Какого черта вы меня будили? – недовольно спросил он, поворачиваясь к Линару. – Я совершенно не выспался.

– Сэр, вы спите уже шестые сутки, – доктор, удивленно округлив глаза, развел руками. – И это очень похоже на то состояние, в котором вы пребывали в королевском дворце. Что-то вроде забытья. Я вас бужу каждое утро, но вот только сейчас удалось поднять вас с постели.

Фредерик тоже изумился, услышав, как он себя проявил. Только бодрости и настроения эта новость ему не добавила.

– Это повторилось, – пробормотал он, садясь обратно на кровать и взъерошивая волосы на макушке, порывисто, озабоченно. – Значит, оно может повториться еще раз. И когда это будет, никто не знает. Даже я сам…

Молодой человек потерянно осмотрелся. Местом, где он находился, была небольшая комната, довольно убогая по обстановке: низкая и жесткая кровать, небольшой стол с глиняным кувшином и двумя большими плошками, у узкого окна с одной занавесью из темно-синего полотна, три трехногих табурета и сундук из черного дерева. На полу у кровати лежало нечто вроде ковра из шкуры какого-то зверя.

Поведя глазами от кувшина к лицу Линара, на котором явно просматривалась сильная тревога, Фредерик вдруг осознал, что не помнит, как очутился в этой комнате. Нахмурив брови, прижав руку ко лбу, король попытался выудить провалившиеся в некую дыру нужные воспоминания, но не вышло – только виски стало ломить сильнее.

– А где мы вообще? – наконец спросил он у доктора.

– Не помните, – сокрушенно покивал Линар. – После того как вы поговорили с жителями Гали-Кури, вы сказали, что очень устали. Я намекнул этому азарцу, этому Ирсу, что вам незамедлительно нужно отдыхать. Он и провел нас в эту комнату. Вы двигались, будто уже заснули. Только глаза были открыты и не мигали. Я вел вас за руку, спрашивал вас о самочувствии, но ни слова вы мне не сказали. А когда я и Ирс усадили вас на кровать, вы повалились и уснули уже совершенно. Так и проспали шесть дней. Только одно меня успокаивало – ваше сердце во время этого сна работало вполне нормально… А как ваша правая?

Фредерик ощупал локоть, предплечье больной руки – никаких новых ощущений.

– Даже не болит. Думаю: все же мое длительно забытье было вызвано сильной усталостью. Я, в самом деле, очень притомился, – вздохнул молодой человек и тут же вздрогнул – его живот громко буркнул и заурчал, напоминая о том, что его давно не наполняли.