Клинки императора

Валин подумал над предложением. Пирр помогала Кадену, но ему не нравилась идея доверить совершенно незнакомой убийце охранять свою спину. Разумеется, большого выбора у него не было, и любая минута задержки давала Юрлу дополнительную возможность ускользнуть еще дальше или устроить засаду.

– Ну хорошо, – он устало кивнул. – Ут твой, Юрл мой. Только не облажайся.

Пирр беззаботно улыбнулась. Она совсем не была похожа на убийцу.

– Такой совет мог бы мне пригодиться несколько дней назад, прежде чем нас загнали в эти несчастные горы.

– Удачи!

– И тебе тоже, – отозвалась Пирр. – Будь осторожен. Этот ублюдок хорошо владеет мечом.

Валин угрюмо кивнул. Уже недели, месяцы он выжидал именно этой возможности – шанса встретиться с Юрлом один на один. Тем лучше, что они улетели за границы империи, за пределы защиты закона и действия аннурского правосудия, в эти безымянные горы, где нет ни инструкторов, ни уставов, ни затупленных мечей, ни правил поведения, где никто не закричит, что игра нечестная, и не остановит поединок. Именно этого всем сердцем жаждал Валин; и однако факт оставался непреложным фактом: Юрл фехтовал лучше него. Он был быстрее, и он был сильнее. Когда все закончится, кровь на земле, скорее всего, будет принадлежать Валину. Было глупостью гнаться за ним, и на мгновение Валин засомневался. Он мог вернуться за остальными членами своего крыла. Его противник остался один, шел пешком по опасной местности, практически без провизии. Лишь гордость и глупость заставляли Валина преследовать его в одиночку. «Порой бывает мудрее выждать», – писал Гендран.

Однако Валину надоело ждать. Человек, который издевался над Ха Лин, пытался перебить все его крыло, убить его брата, положить конец линии Малкенианов, находился лишь в нескольких шагах от него. Валин уже пытался играть по правилам. Сколько себя помнил, он пытался взвешивать шансы, думать прежде, чем действовать, выбирать наиболее разумный путь. Все это закончилось крахом: Лин была мертва, сам он и его крыло оказались предателями, изгнанными из страны. Юрл мог его убить – ну и что в этом такого? Рано или поздно он все равно умрет на острие клинка или в собственной постели. Что-то внутри него беспокойно ворочалось; какая-то часть его ума, древнее, чем все сознательные мысли, более быстрая, более жестокая, без конца нашептывала одно и то же зловещее слово: «смерть, смерть, смерть». Будет ли это его смерть или смерть Сами Юрла – больше не имело значения.

* * *

Клинок обрушился на его голову мощным ударом, настолько быстрым, что Валин едва успел его отбить. Если бы не мигающий свет осветительных патронов, все еще догоравших за его спиной, он бы вообще не заметил атаки. Он отступил на пару шагов, пытаясь восстановить равновесие, и Юрл вышел к нему из-за выступа скалы. Он больше не улыбался.

– Ты убил моих людей, Малкениан.

– Будто бы тебе не все равно, – отозвался Валин, пытаясь выиграть время, чтобы найти способ пробиться через защиту противника.

– Ты оскорбляешь меня, – заметил Юрл.

Его клинки сверкнули одновременно со словами – один сверху, другой снизу, прощупывая, наступая. Валин парировал атаку и нанес быстрый ответный удар, который Юрл отбил с презрением.

– Ты сам – ходячее оскорбление, – продолжал он, начиная движение по кругу. – Валин уй-Малкениан, сын императора, командир звена кеттрал!

Он фыркнул.

– И подумать только, что в любой удобный для меня день я мог зарезать тебя как годовалого теленка!

Клинки снова со свистом устремились к Валину – атака «двойное крыло», которая в последний момент превратилась во что-то другое. Валин отклонился назад, пытаясь освободить место для ответа, и в тот же момент под его нижнее ребро вонзилась сталь. Рана не была глубокой, но первая кровь пролилась.

– Вот об этом я и говорю, – заметил Юрл, опуская верхний клинок, чтобы лениво показать им на нанесенную рану.

Валин ринулся было на открывшуюся брешь, но сдержал себя. Это была ловушка, в точности как тогда на ринге, в точности как на Западных Утесах. Вместо попытки пробить ослабевшую защиту противника, он сделал шаг назад, пытаясь не обращать внимания на кровь, струившуюся по его боку, пытаясь думать. Хотя раны и наносились клинками, но в любой настоящей схватке победа или поражение на самом деле происходят в уме. Слова Юрла настолько же участвовали в игре, как и работа его ног, все его подначки имели такое же тактическое значение, как и финты и обманные стойки. Там, на островах, Валин каждый раз стискивал зубы и пытался игнорировать его отвлекающие маневры, сражаясь в упрямом молчании, отказываясь дать себя вовлечь. «Вовлечь»… Валин едва не расхохотался, настолько смехотворным ему показалось это слово. Он бежал из Гнезда, бросив свое обучение и всю тамошнюю жизнь, чтобы прилететь сюда, разыскать Юрла и остановить его, чтобы сразиться в этой битве. Никто его не «вовлекал» – он сам очертя голову бросился во все это.