Клятва смерти

Ева мгновенно прочла ответ на его лице. Его глаза округлились, губы задрожали. Несколько секунд он молчал. Ева следила за ним, пока он пил кофе. Пауза помогла ему успокоиться и овладеть собой. Он был не в одном из своих суперэлегантных костюмов, а в тонком черном свитере и в джинсах, волосы зачесаны назад и стянуты в «конский хвост» безо всяких украшений.

Даже по его молчанию Ева поняла, что ее слова, сказанные Рорку, оказались верны: ей пришлось нанести Моррису еще один удар.

— Моррис…

Он вскинул руку, прося дать ему еще минутку.

— Ты это проверила? Подтвердила?

— Да.

— Я знал, что у нее кто-то был… Что у нее был роман до отъезда из Атланты. — Моррис принялся массировать пальцами висок. — Они расстались. Она была расстроена, чувствовала себя неприкаянной. Именно поэтому — среди прочего — она и решилась на перевод. Начать сначала, с чистого листа, уехать подальше от того, что было или могло бы быть. Так она сказала. Я должен был вчера тебе рассказать. Но я не подумал… не мог думать.

— Все нормально.

— Она об этом упоминала, но так, вскользь, знаешь, как бывает, когда люди знакомятся? Она сказала… Что же она говорила? Я пытаюсь вспомнить. Просто, что у них ничего не вышло, они не стали друг для друга тем, чего каждому из них хотелось. Она ни разу не назвала его имени, а я не спрашивал. С какой стати мне было спрашивать?

— Скажи мне вот что, — попросила Ева. — У тебя не возникало ощущения, что ее что-то беспокоит в связи с ним? То, как они расстались?

— Нет, — покачал головой Моррис. — Я только помню, что тогда подумал: ну и болван! Упустить такую женщину! Она об этом больше не заговаривала, я тоже не стал расспрашивать. Это было прошлое. Мы оба думали только о настоящем, о будущем, о том, куда мы идем. О том, что нас ждет, о том, что у нас может быть. Он это сделал?

— Я не знаю. Это след, и я по нему иду. Но ответа у меня пока нет. Я не знаю, Моррис. Я тебе расскажу все, что знаю, но ты должен мне довериться. Я сама со всем разберусь.

— Я тебе доверяю больше, чем кому бы то ни было. Вот тебе и вся правда.

— Алекс Рикер сейчас в Нью-Йорке.

Кровь бросилась в лицо Моррису. Это была вспышка еле сдерживаемого бешенства.

— Выслушай меня, — потребовала Ева. — Он ей позвонил, и она пошла повидать его за день до смерти. Он добровольно выдал мне эту информацию, когда я поехала с ним побеседовать этим утром.

Моррис отставил кофейную кружку и, поднявшись, подошел к окну в кабинете Евы.

— Она не поддерживала с ним прежних отношений. Они не были любовниками. Я бы знал.

— Он тоже сказал, что они больше не были любовниками. Он также утверждал, что они расстались по-дружески. И встретились как друзья. Выпили вместе, поговорили. В частности, она сказала ему, что встретила другого мужчину и у нее с ним роман. Он сказал, что вид у нее был счастливый.

— Ты ему поверила?

Черт, думала Ева, как обойти свои подозрения и в то же время сдержать слово?

— Мне кажется, он говорил правду или хотя бы часть правды. Если бы она ощущала угрозу или беспокойство, она бы тебе сказала?

— Хотелось бы на это надеяться. Хотелось бы думать, что я сам должен был догадаться, почувствовать, даже если бы она со мной не поделилась. Она мне не сказала, что собирается с ним встречаться, и теперь ее уже не спросишь, почему она со мной не поделилась. Я не знаю, почему она мне ничего не сказала.

Ева не видела его лица, но и не глядя знала, что ему больно.

— Может быть, это так мало для нее значило, что она просто решила не упоминать о такой ерунде.

Моррис повернулся к ней.

— Но ты так не думаешь.

— Моррис, я знаю: когда у людей роман, они иногда поступают странно. Слишком много говорят, но при этом не говорят самого важного.

«Вот возьми, к примеру, меня. Я ведь не сказала Рорку, что собираюсь позвонить Дону Уэбстеру».

— А может, все дело в том, что у нас с ней были серьезные отношения, очень серьезные, и она испугалась, что я начну задавать вопросы? Вопросы, на которые ей не хотелось отвечать? Не потому, что у нее кто-то был до меня: мы оба с ней не дети. Но у нее был роман с Алексом Рикером.

— Да.

— С сыном известного преступника, знаменитого убийцы. Убийцы, который был еще на свободе, когда у них начался роман. Черт побери, он был влиятельным человеком! Какова вероятность, что Алекс Рикер не принимал участия в махинациях своего папаши? Что он никак не был с ними связан? А она, офицер полиции, закрутила с ним роман.

— Его ни разу в жизни не арестовывали и не обвиняли ни в каком в преступлении.

— Даллас!

— Ладно, ладно, это сомнительный аргумент, и вообще ситуация паршивая. Но я, Моррис, полицейский офицер, и я не только связалась с человеком, на которого вся полиция на планете и за ее пределами смотрела косо, я за него замуж вышла!

— Людям свойственно забывать, — вздохнул Моррис. Он вернулся к столу, сел и снова взял свою кружку кофе. — Этот роман должен был вызвать какие-то трения у нее на работе. У тебя же были трения. — Увидев, что Ева не отвечает, он опустил кружку. — Ее проверяли?