Клятва при гробе Господнем

«Уведайте, люди новогородекие, о другом важном деле: притек к нам в Новгород князь углицкий, Димитрий Юрьевич, и бьет челом господину государю Новугороду, и всем пяти Концам его, и преосвященному архиепископу Евфимию, Великого Новаграда и Плескова Владыке, посадникам, тысяцким, боярам и житейным людям. А просит он, князь, себе помочи; то, как вы рассудите, люди новгородские: давать, или не давать?»

– Начинай, ребята! – сказал посадник Славянского Конца – и громкий крик: «Помогать! Давать! Новгород искони не отказывал добрым людям!» – раздался с этой стороны.

«Славянщина загорланила, – говорили в другой стороне. – Ну! не уступать, гончарцы!» И еще громче Крик: «Долой, долой, не надо, не надо! Новгород не хочет!» – раздался с сей стороны от Гончарного Конца,

– Что там: о чем посадник говорит? – спрашивал старик, теснимый в толпе.

«А Бог весть! О немцах что-то мне послышалось – да не теснись ты, рябая харя!»

– Молчи, долговязый!

«Чего молчи: разве я не новгородец?»

Жаркий спор восстал между тем подле посадника.

– С чего взяли говорить о помочи князю углицкому? – кричал один толстый старик. – То ли время теперь, когда нам не знать куда оборотиться: се литва, се немцы, се шведы! Помогать пожалуй, да только как?

«Разумеется: мечами!»

– Мечами? Воевать с Великим князем?

«Кто его называет Великим князем? Для Новгорода он просто: московский князь Василий Васильевич, недоброхот новгородский».

– А князь углицкий просто князь Димитрий Юрьевич, одного гнезда яичко, из которого вороги на нас выводятся!

«Если Бог пособит ему сесть на московском княжении, он обещает нам великие льготы и милости».

– Вам – так; да вы-то еще не весь Новгород!

«А в вашей чести разве целый Новгород помещается?»

– Держись за свою покрепче.

«Люди новогородские! как нам не заступиться за бедствующего князя, когда безбожная родня его, притеснитель наш, князь московский, зло неслыханное сотворилз вырезал очи родному брату его; уморил другого брата его; захватил его невесту; отнял у него удел; пожег и попленил его волости; держал его самого в темнице…»

– По мне кусайся они между собой, как хотят – что нам вступаться!

«Экое зло сотворилось! Ужели Бог попускает такие дела без наказания!»

– Неправда, люди добрые, неправда! У князя Василия Васильевича Юрьевичи отнимали отцовское наследие, вопреки законам Божеским и человеческим; искали его смерти, садили его в темницу, возмущали Москву, и Бог наказал старого Юрия смертию, а Димитрий Юрьевич ехал в Москву, с тем, чтобы зажечь ее, да грабить, извести Василия и род его. Василий простил ему, посадил его на княжество, на Коломну; но Димитрий бежал, передался к проклятым татарам и теперь возмущает нас! Правда: Василию, брату его, вышибли очи, да это случилось в бою-в тут разве разбирают, во что бьют? «Нет! ему ножом в темнице вырезали очи»,

– Вздоришь: попала стрела…

«Разве две стрелы, потому что у него обоих глаз теперь нет. Подумайте-ка! каково ему теперь не видеть света Божьего?»

– Ну, что же? Садись он, да пой Лазаря!

«Тут думать о пользах Новгорода надобно, а не о княжеских глазах! Ты как полагаешь, сосед?»

– Я ворожу пальцами – надобно помочь, аль не надобно?

«Тебе стыдно молчать, Яков Петрович!»

– Да, куда уж тут нам соваться: и без нас толков не оберешься!

«Мы все глядим на то, что перед глазами торчит, а не подумаем как бы на будущее. Дмитрий добр и храбр, Василий зол и труслив; Дмитрий все обещает, Василий только и посылает к нам за данью, да за пошлинами».

– Верь ты этим добрым! Все они хороши и ласковы, пока в загоне; а только что оперятся, так и начнут зубы скалить на наше добро! Господи ты, Владыко! чему и завидовать-то: торжишки стали худы, закамские сборы хоть брось – на расходы не выручишь…

«Ну, что тут много толковать: пусть Димитрий Юрьевич остается у нас наместником; новгородских калачей с него достанет».

– Так, ты думаешь, Москва и даст нам свободно сделать его наместником? А между тем Галич, Углич, Бежецкий Верх, она все возьмет, и от нашего недоброхотства иразгласия усилится вдвое.

«По-моему: не добиваться того, чтобы Димитрия посадить на московский престол, а только пособить ему поворотить свои волости… Да уймите народ: что они вопят без толку – не дадут порядком подумать!»

– Что вы морочите нас, посадник и люди именитые! как будто в самом деле хотите нас спрашивать! Ведь мы знаем, что у вас уже на деле все положено. Говорите прямо. Нечего попусту народ томить – иной ведь не завтракавши с раннего утра!

«Эдак он выехал! Посадник мне не приказ: я сам себе указ. Сегодня он посадник, а завтра я!»

– Да, так ты и глядишь, что тебе быть новгородским воеводой!

«Хотим знать решение Владыки; пусть докончит и скажет, от его воли не отступимся!»

– Да где денег взять? На полатях у Святой Софии гривны нет!

«Куда же деньги девали? Давно ли ларь запереть было нельзя: так был он набит!»

– Держи мошню – было, да сплыло!