— У меня к тебе вопрос, Бейлор, — легкий тон нашего разговора исчезает.
— Слушаю.
— Завтра в доме тренера барбекю для команды, и я хочу, чтобы ты поехала.
— О, черт возьми, нет, — я даже не задумываюсь о своем ответе.
— Почему же? — он ставит контейнер на пол.
— Есть, по меньшей мере, тысяча причин.
— Удиви меня хотя бы одной.
— Мне там не место.
— Бред. Давай следующую, — он накрывает мои колени, успокаивая легкую дрожь, которая овладевает мной.
— Может, у меня и все хорошо сейчас, в моем доме, и все благодаря тебе, но
относительно неловких положений — наложен большой запрет. Это то, что я никогда не
преодолею.
— Чушь собачья, я видел, как ты танцевала посреди бара.
— Мисс Тами знает хозяина и...
— Дальше.
— Домашнее задание. У меня есть домашнее задание и Роу, и домашнее задание.
— Значит, ты согласна.
— Стейт.
— Мои родители будут там, и все товарищи по команде. Я хочу и нуждаюсь в тебе
там.
Я начинаю грызть ногти, которые уже слишком коротки, и мои зубы начинают
жевать живую плоть.
— Я хочу, но...
— Ну, вот и отлично, я заеду за тобой в шесть.
— Стейт.
— Ничего не хочу слышать, ты только что пообещала.
— Я этого не говорила!
— Что говорила.
— «Обещаю».
— Ты только что это сделала, — он перелезает через меня, прижимая к своей
твердой груди, пока мы не оказываемся лицом к лицу.
Я закатываю глаза и чувствую боль в губах, которые чертовски сильно его хотят.
— Я хочу поцеловать тебя, но знаю, что мы не остановимся.
Он рычит в знак согласия.
— И еще одно, что думают все твои подружки о моем имени на твоей спине?
— Даже не знаю.
— Тебя никогда не спрашивали?
— У меня никогда никого не было.
Эти несколько слов дают мне под дых, лишив дара речи.
— Я не хотел, ждал, пока найду тебя.
— О, боже, — шепчу я.
— Могу я быть честным, Бейлор? — я киваю, обнимая его за плечи. Это становится
для меня привычкой.
— Когда я увидел Роу, то подумал, что она твоя дочь, и, хотя она продолжала
называть тебя Сисси, я не мог выбросить это из головы. Это продолжалось до тех пор, пока мисс Тами не рассказала мне все о ней, когда ты ее купала.
— Она мне как дочь.
— Я заметил.
— И я чертовски сильно ее люблю.
— Любой из тех ублюдков, которые причинил ей боль, лучше никогда не попадаться
мне на пути.
— Всегда защитник, — я улыбаюсь и целую его, но быстро отстраняюсь.
— Я всегда буду защищать своих девочек.
Я позволила этим словам засесть в моей голове. Он не в том положении, чтобы
заступаться за меня, не говоря уже о Роу, но я не из тех, кто спорит.
— Ты даже не представляешь, каким серьёзным шагом было для Роу сблизиться с
тобой.
— Серьезно?
— Она была настолько травмирована, но добилась такого прогресса.
— Как же она смогла этого добиться с тобой и мисс Тами?
— Это скорее мисс Тами, — я одариваю его слабой улыбкой. — Я слишком много
забочусь о ней и защищаю ее.
— Ничего подобного, — он снова быстро целует меня. — Как долго вы здесь
живете?
Я плавно разглаживаю пальцем морщинку беспокойства на его лбу.
— Ей понадобилось почти полтора года, чтобы официально удочерить меня.
— Тебе пришлось пробыть там так долго? — на его лице отражается смесь гнева и
обиды.
— Нет, проскочила еще через три приемных семьи, — я пожимаю плечами. — Они
все думали, что я странная, потому что не разговаривала, и ну, у меня все еще была
проблема нервного писания в штаны.
— О, детка, — он снова целует меня.
Каждый раз, когда его губы касаются моих, я влюбляюсь в него еще сильнее. Это
становится больше нашей дружбы, и странный цветок сырой потребности заседает
глубоко в моем животе.
— Я не хочу тебе лгать, но я не хочу, чтобы ты чувствовал вину.
Я жду, что он ответит, но он хранит молчание.
— Приемные семьи были адом. Я ненавидела их, и родители были ужасны, не
говоря уже о других детях в домах.
— Они причиняли тебе боль? — я качаю головой, стараясь коснуться его губ.
— После того дня, когда я потеряла тебя, больше уже ничего не причиняло боли.
Его руки сжимают меня в неумолимом объятии, пока наше дыхание не
выравнивается.
ТРИНАДЦАТАЯ
— Шрек. Фиона, — нежный голосок вырывает меня из лучшего сна в моей жизни, но я не могу пошевелиться под защитой сильных рук.
— А где же зеленые младенцы? — Роу забирается на меня и смотрит вниз.
— Доброе утро, малышка, — я вытягиваю руку, чтобы заключить ее в объятия.
— А где же дети? — я замечаю, что глаза Стейта открываются и он смотрит на
появившуюся перед ним сцену.
— А? — я прогоняю из глаз сон.
— Когда Шрек и Фиона наконец влюбляются, у них появляются милые зеленые
дети.
— О, Роу, ты непобедимый романтик, — я прижимаю ее к своей груди.
— Доброе утро, Шрек, — она хихикает над какой-то рожицей, которую строит
Стейт.
— Давай готовиться к сегодняшнему дню, мисс. Иди, почисти зубы и поешь
немного хлопьев, — я удивляюсь, когда она вскакивает с кровати и бежит в мою ванную.
Несмотря на то, что у нее есть своя, она держит свои вещи в моей, и любит краситься той
немногой косметикой, что у меня есть.