— Спасибо тебе, — он проводит подушечкой большого пальца по моей челюсти. —
Прости, я не могу перестать прикасаться к тебе.
Его голос полон боли и любви, и мое застывшее тело и душа не имеют ни малейшего
понятия, как это понять, не говоря уже о том, чтобы как-то ответить.
— Я боролся, чтобы вернуться к тебе, Бейлор. Меня выгнали из четырех школ, меня
перекидывали учиться от одного наставника к другому, но мои родители отказались
сдаваться. Чем больше они отказывались, тем больше я чувствовала себя виноватым за то, что у меня есть дом.
— Стейт, остановись, — я отталкиваюсь от него. — Ты даже не представляешь, как я
счастлива, что в твоей жизни были удивительные любящие люди, или, по крайней мере, так оно звучит. Просто... — я замолкаю, думая, как правильно это выразить.
— Просто что? — он настаивает.
— Я ревнивая засранка. Я хотела, чтобы ты был в моей жизни.
— Тогда я жадный придурок, потому что мне приятно это знать.
У меня вырывается нервный смешок.
— Я, наконец, сосредоточил всю свою энергию на футболе в младшей и средней
школе, а теперь и в колледже.
— Какая неожиданность, — я закатываю глаза.
— Но лучшего друга для практики в игре я так и не нашел.
— Как бы то ни было, тебе нравилось ломать мне пальцы! Но сейчас, я бы не
посмела даже попытаться сейчас поймать от тебя мяч, — я позволяю своему зрению
бродить по всем мускулам Стейта.
— Это мы еще посмотрим, — его пальцы впиваются в мои бедра, заставляя хотеть
раствориться в нем. — В любом случае, я рос в Теннесси.
— Теннесси? — должно быть, я ослышалась.
— Да. Бейлор, если бы я был где-нибудь поблизости, мне было бы легче найти тебя.
Я нахожу в себе мужество поднять руки к его лицу и провести кончиком пальца по
его суровому подбородку. — Мы были детьми.
— Да, но Бейлор, что бы ни случилось с этого момента, пожалуйста, знай, что я
никогда тебя не забуду. Черт, я разговаривал с луной каждую ночь, зная, что ты, возможно, смотришь на нее тоже.
— Ты странный, — я пытаюсь разбавить напряженное направление нашего
разговора.
— Ты — мой дом. Так было всегда, — он закрывает глаза. — Особняк, в котором я
вырос, и деньги, которые окружали меня, даже близко не могли тебя заменить. Бейлор, ты
всегда была моим домом, моим лучшим другом, и я принадлежу только тебе.
— Это многое значит для меня, Стейт. Я никогда не забывала нас, не заводила новых
друзей, или… — пожалуй, впервые в жизни я говорю со всей серьёзностью.
Я на секунду задумываюсь, прежде чем выпалить:
— Любил кого-нибудь так, как я люблю тебя.
Обе его большие ладони сжимают мои щеки и притягивают к своему лицу. Я не
закрываю глаза и просто смотрю в глубину его карих глаз. Наши губы касаются друг
друга, прежде чем мы целуемся. Это возвращает меня в Кингс, когда я прятала свое лицо
у него на груди, пытаясь забыть ад, окружающий нас.
— Я собираюсь поцеловать тебя, Бейлор.
Я киваю головой, позволяя своим губам скользить по его губам. Он не лгал, когда
сказал, что поцелует меня. Я плюхаюсь на диван, вжимаясь спиной в подушки. Тело
Стейта обволакивает меня, но он удерживает большую часть своего веса на плечах. Мои
ладони впиваются ему в спину, побуждая его перенести на меня больше своего веса.
— Ты мой дом, Стейт, — я сильнее тяну его за спину, и он, наконец, немного
сдается.
Его губы на моих, целующие жестко и грубо. Мы долго изучаем друг друга, прежде
чем отстраниться, и у нас обоих перехватывает дыхание.
— Я никогда больше не покину тебя.
Вместо того чтобы оттолкнуть его, на этот раз мои руки обвиваются вокруг его шеи
и притягивают ближе, пока наши губы не касаются друг друга снова.
— У тебя новая жизнь.
— И у тебя тоже, — возражает он.
— Но ты видел ее сегодня вечером. А у меня такое чувство, что ты звезда.
Он ухмыляется мне в губы, и я знаю, что последует дальше.
— Я всегда любил тебя и футбол. И взял всю боль и сложности моей жизни, вложив
это в игру. Так что да, я чертовски хорош.
— Я не хочу тебя расстраивать.
— Тогда не надо и просто впусти меня, Бейлор.
— Время. Дай мне время.
— Только если ты пообещаешь не убегать от меня.
Я улыбаюсь и чувствую, как его губы улыбаются мне в ответ.
— Ненавижу это слово.
— Страненькая.
— Каждый раз, когда я слышала его, у меня разрывалось сердце, потому что тебя
рядом не было.
ДВЕНАДЦАТАЯ
— Как это ты не толстеешь? — я тычу пальцем в его пресс, радуясь, что он не надел
рубашку.
— Мастерство, детка, чертово мастерство, — он принес мне упаковку мороженого
со вкусом баблгама из кафе рядом с его общежитием. Мне удалось съесть всего несколько
ложек, в то время как он уже вылизывал дно.
— Неужели тебе не нужно будет бежать двести миль, чтобы сжечь это? — мы
сидим, скрестив ноги, на моей кровати лицом друг к другу. Мы решили, что диван не
самое подходящее место для нас сегодня вечером, когда мисс Тами вошла к нам спустя
несколько часов после нашего сеанса поцелуев. Его губы более талантливы, чем навыки, которые я помню, и это говорит о многом.