Клятва Короля Теней

Фэрейн вежливо кивает торговцу лорстом, прежде чем позволить мне увлечь себя к прилавку подальше, за которым сидит древняя женщина-трольд, чьи густые, с прочернью волосы туго оттянуты назад с ее квадратного лица. В прошлом я покупал у нее множество камней.

– Доброго тебе мерцания, Трил, – здороваюсь я по-трольдски, когда мы приближаемся.

Глаза старой трольдихи при виде меня загораются.

– Большой король! – начинает она со своим густым нижнекаменным акцентом. Однако когда ее взгляд останавливается на Фэрейн, она умолкает. Хмыкнув или застонав, она тяжело поднимается со стула, прижимает кулаки к груди и кланяется. – И новая королева!

Я морщусь и бросаю взгляд на Фэрейн. По крайней мере, она не понимает, что говорит старая торговка самоцветами. Мне, конечно же, стоило бы поправить Трил. Однако в данный момент легче будет не обращать на ошибку внимания, так что я просто говорю:

– Фэрейн, позволь мне представить тебе Трил. Может, по ее виду и не скажешь, но она та еще любительница приключений. Она добывает свои самоцветы прямиком из Алмазных Полей Загигота за Огненными Фьордами. Хотя, – я понижаю голос, пусть даже сама Трил и не понимает языка, на котором я говорю, – мне думается, что это ее внук сейчас совершает самые дерзкие подвиги.

– Как по мне, звучит весьма впечатляюще. – Фэрейн одаривает старую трольдиху своей прелестной улыбкой. – Хири, Трил, – говорит она.

Трил округляет глаза и моргает. Затем запрокидывает голову и хохочет, демонстрируя свои острые зубы.

– Экая дружелюбная, ага, большой король?

Фэрейн бросает на меня косой взгляд.

– Дело в моем акценте? Я звучу глупо?

– Вовсе нет, – уверяю ее я. – Ты использовала неформальную форму приветствия, обычно ее приберегают для семьи и близких друзей. Гракол-дура – вот подходящее случаю обращение.

– Понятно, – кивает Фэрейн, ее щека напрягается. – Похоже, мне еще многому нужно учиться.

К своему стыду, я ее не поправляю. Я попросту не могу найти в себе сил напомнить ей, что у нее нет причин изучать тонкости трольдского языка, потому что они не пригодятся ей в будущем. Сейчас же мне приятно подыгрывать ей в этом маленьком спектакле – делать вид, что она на самом деле моя юная застенчивая невеста, а я – ее гордый жених. А это – лишь одна из первых вылазок в Мифанар, что мы совершим вместе, пока я буду учить ее тому, как живут мой народ и мой мир.

Трил очень рада продемонстрировать свои товары. Живые алмазы ярчайшего, прозрачнейшего качества, словно звезды, свалившиеся из Верхнего Мира. А также изумруды, рубины, сапфиры различных оттенков. Опалы размером с мой кулак и с сердцевинами столь пламенными, что можно решить, будто из их центров вот-вот вырвутся юные драконята. Некоторые из этих камней она превратила в украшения – ничего столь тонкого или изящного, как то ожерелье, что носит Фэрейн. Это сделанные на скорую руку украшения трольдов, демонстрирующие необработанные камни во всей их дикой красе.

Фэрейн выбирает одну тиару с прозрачными сапфирами, любуясь тем, как камни отражают свет лорстового фонаря Трил.

– Примерь ее, примерь ее! – настаивает Трил.

Фэрейн бросает на меня озадаченный взгляд. Когда я перевожу, она тут же кладет тиару на место.

– Мне не стоит.

– Примерь ее, я сказала! – повторяет Трил, прежде чем сама подбирает тиару и надевает ее Фэрейн на голову. Фэрейн напрягается, ее глаза округляются. Затем она с радостным смехом делает шаг назад и смотрится в отполированный зеркальный камень, который Трил приподнимает для нее. Она наклоняет голову, красуясь и меняя выражения лица.

– Что думаешь, Фор? – говорит она, вдруг оборачиваясь и озаряя меня ослепительной улыбкой. – Мне идет?

И вот. Она снова это сделала. Поймала меня на том, что я не отрываю от нее глаз. Тогда как я сам не сознавал, что делаю это.

Я делаю короткий вдох через сжатые зубы, а затем поспешно прочищаю горло и выдавливаю улыбку.

– Да, – это слово звучит у меня в горле грубо, словно рык. – Да, она очень тебе идет.

Мы стоим там на протяжении десяти ударов сердца. Молчим. Смотрим друг на друга. А в это время вся Рыночная Горка с ее шумными завсегдатаями, кричащие торговцы, раздраженные покупатели, скрежещущие каменные колеса телег – все это блекнет и исчезает. Есть только мы двое. Разделяем момент столь яркий, столь идеальный.

И сейчас я понимаю кое-что. Возможно, это единственная определенная вещь во всей моей жалкой, неопределенной жизни. Я понимаю, что этот ее образ, состоящий из розового платья в трольдском стиле, короны из необработанных самоцветов, волос, рассыпавшихся по сторонам от лица и по плечам, и глаз, поднятых на меня, останется со мной до конца. Когда этот мир будет уничтожен, когда трещины расползутся, а пещеры обрушатся, ее лицо, точно такое, каким оно выглядит сейчас, будет последним образом, который увидит мой мысленный взор.

– Сегодня за полцены! – Трил прерывает мои мысли, шлепнув ладонью по каменной столешнице, на которой разложены ее самоцветы. – Полцены для большого короля. Подарок его молодой невесте.