Клятва Короля Теней

– Мой король! – восклицает она. В ее голосе звенят странные нотки. – Мой король, что случилось? Что они делают?

Я не могу ответить. Я не знаю. Как будто та сила, что заставила их сбиться в рой, внезапно покинула их тела. Похоже на то… похоже на то, как…

Я делаю судорожный вдох. Жуткая уверенность заполняет мою душу.

– Кнар! – реву я и разворачиваюсь на пятках. Пронзительный свист – и мой морлет выступает из тени передо мной, его глаза горят огнем. Лур окликает меня, молит дать ей ответы, молит дать приказы. Я ее игнорирую, запрыгиваю в седло и привожу своего скакуна в движение. Мы взмываем над улицей, над крышами. Подо мной все еще кричат и плачут трольды, а вогги продолжают убегать, как беззвучные тени, намеренные скрыться и совершенно не заинтересованные в том, чтобы отбиваться. Но кровавая баня, которую они оставляют после себя, воистину ужасает. Все выглядит так, будто этому миру пришел конец. Возможно, так оно и есть. Возможно, моему миру и впрямь пришел конец.

Если Фэрейн мертва…

Я склоняюсь к шее Кнара, вонзаю шпоры в его бока с большей силой, чем требуется. Перед глазами вырастают дворцовые башни, белые и высокие над перенесшим удар городом. Я пролетаю над воротами, дергаю поводья Кнара и направляю его прямиком к тому маленькому каменному балкону, выступающему перед окном на верхнем этаже. Неужели и правда прошло всего несколько кратких часов с того момента, как я в последний раз совершал этот полет? Я почти вижу себя, каким был тогда, не подозревающим, что грядет. Спускающим ее с седла. Держащим ее в своих объятиях. Я снова чувствую, как закипает моя кровь от потребности целовать ее, ласкать. Потребности, которой я поддался, когда мы уступили тому желанию, что оба испытывали. Будут ли те поцелуи для нас последними? Будут ли моими последними словами, обращенными к ней, те резкие и горькие шипы, что я метал в нее в своем гневе и раздражении?

Я не жду, пока Кнар опустится. Я соскакиваю с его седла и жестко приземляюсь на балкон. Покачнувшись, я широко открываю окно и вхожу в ее комнату.

– Фэрейн! – Мой голос отдается гулким эхом. Комната пуста. Дверь распахнута.

Я выбегаю из комнаты в лежащий за ней коридор. Ее имя срывается с моих губ, отскакивает от каменных стен:

– Фэрейн! Фэрейн!

Со всех сторон ко мне эхом возвращаются голоса, плачущие, рыдающие, кричащие. Кто-то все еще вопит. Я бегу. Вниз по коридору, вниз по лестнице. Мимо мертвых, умирающих, раненых и тех, кто пытается им помочь. Мимо трупов убитых вогг. Я бегу, а ко мне оборачиваются лица, тянутся руки. Со всех сторон я ощущаю давление огромной чужой нужды.

Однако сейчас я не могу думать ни о чем другом. Лишь о Фэрейн. Лишь о том, чтобы найти ее. Мои ноги несут меня к двери лазарета. Здесь уже собралась толпа, но при виде меня и моего залитого кровью лица они расступаются, создавая проход. Я врываюсь в дверь, стою на вершине лестницы, вглядываюсь в тесно сбившихся внизу трольдов. Ар занимается ранеными. Ее повеления исполняют несколько сбившихся с ног подмастерьев, но они перегружены.

Я, пошатываясь, спускаюсь по ступеням, пробиваюсь к палате. Все койки теперь заняты, так же как и пол. Но куда ни смотрю, я не замечаю и промелька золотых волос или розоватой человеческой кожи.

– Фор! – голос Сула заставляет меня повернуть голову. Мой брат сидит на постели, которую теперь делит с двумя другими. Из порезов на их грудных клетках и плечах обильно льется кровь. Сул делает что может, прикладывая к ранам собственное скомканное одеяло. Его лицо осунулось, глаза на нем кажутся слишком большими, когда он смотрит на меня через комнату. – Ты в порядке, брат?

Я не могу ответить. Я вновь выхожу в переднюю комнату и хватаю первого же подмастерья, который попадает мне под руку.

– Принцесса, – рычу я. – Человеческую принцессу сюда приводили?

Подмастерье качает головой. Мне ничего не остается, кроме как отпустить его, позволяя скорее вернуться к работе. Я стою молча, беспомощно. Смотрю по сторонам. Смотрю на всю ту боль, которую не сумел предотвратить. На боль, которой могло бы быть гораздо больше, если бы не…

Выругавшись, я иду назад вверх по ступеням лазарета и выхожу в коридор за ними. Я снова бегу, внезапно точно зная, куда мне нужно, хотя и не могу понять почему. Какой-то инстинкт, возможно. Какое-то знание, дарованное богами.

Сад кажется противоестественно тихим, когда я наконец в него вхожу. Почти сразу же я вижу труп обезглавленного вогги. Наверное, это хороший знак. Я знаю очень немногих воинов, которым достанет силы совершить подобное, и одна из них – Хэйл. Быть может, она здесь с Фэрейн. Где-то.

Я спешу по вьющимся дорожкам, бегу так быстро, как только могут нести меня мои ноги. Я уже сбросил часть брони, наручи и нагрудник, тяжелые ботинки. Все, что может меня замедлить. Опустилось сумрачье, но живые кристаллы мерцают достаточно ярко, чтобы освещать мне дорогу. Я ни на миг не замедляюсь. Я пытаюсь звать ее по имени, но в горле будто что-то застряло. Стоит жуткая тишина, не слышно ни обычной трескотни сумеречных кошек, ни трепыхания нежных крылышек олков.