Клерки

Штейн, завидев издали, как Захар Иванович раскланивается перед боссами других департаментов, не преминул подозвать его к себе, также ревностно относясь к свободным отношениям подчинённых.

— Кого это ты там представляешь финансистам, Захар Иванович?

— Да вот, Борис Зиновьевич, тот самый Владимир Алексеевич.

— Годинский? — важно протянул Штейн, — Бог отчётов?

— Cos if good's on the left, then I'm sticking to the right, — улыбнулся Владимир Алексеевич, пожимая протянутую руку.

Приятная дрожь пробежала по телу Бориса Зиновьевича, погружая его в далёкий 1991 год, когда он бесновался в Москве на концерте любимой группы «АС/DC». Почувствовав родственную душу, он одобрительно закивал подбородком и продолжил напевать любимейший хит австралийских рокеров «Hells bells», подражая Брайану Джонсону:

— I won't take no prisoners, won't spare no lives. Nobody's putting up a fight.

— I got my bell. I'm gonna take you to hell. I'm gonna get you, — отзеркаливая босса, улыбаясь, допел Годинский, закончив песню по-русски: — Сатана доберётся до тебя.

— Мне нравится этот парень, — засмеялся Штейн. — Захар Иванович, где ты его отыскал?

— Работаем, Борис Зиновьевич, — залебезил перед начальником Захар Иванович, обратившись в боязливого ребёнка, пытающегося понравится взрослому дяде.

— Знаем мы вас, как вы работаете! Кресла протираете пятой точкой, да чаи гоняете со смазливыми подчинёнными.

Все знали о пристрастии Захара Ивановича к молоденьким девушкам. И Годинский, что было более важным, об этом знал. С первых же дней начала трудовой деятельности в «Атланте» он подружился в социальных сетях со всеми, с кем ему приходилось пересекаться в работе. Личные телефоны сразу заносились им в список контактов, а мессенджеры и глобальные сообщества определяли возможный список знакомых.

Именно поэтому он знал, что Борис Зиновьевич фанат группы «АС/DC», а Захар Иванович любитель юных нимфеток, а, к примеру, Ирина Александровна, мечтает о деньгах, которые сбросит на неё с небес Бог за то, что она родилась такой невообразимо красивой.

В разумной организации труда человек — это винтик, ценность которого определяется выработкой. Советский менталитет наложил на российского служащего отпечаток коллективной безответственности. Отсюда принцип совкового работника — мне все должны, а я никому не должен. Зачем стараться, если половник в столовой один, и кастрюля, из которой он черпает, тоже одна. Старайся, не старайся — богаче не станешь. Выработку сделал и плюй в потолок.

Капитализм, выбивший дверь коммунистической квартиры советов 30 лет назад, до сих пор пытается содрать толстую штукатурку пагубных стереотипов о выработке на коммерческих предприятиях. Но у него не получится сделать это. Потому что, отодрав штукатурку, он поймёт, что и стены в квартире косо выложены, следовательно, нужно ломать их тоже. И тут важно не задеть несущей стены, чтобы квартира не сложилась под тяжестью рухнувшей крыши.

Казалось бы, проще построить новую квартиру с ровными стенами и одной толщины штукатуркой, но и это не будет решением. Потому что заселять её придётся жильцами из старой квартиры. В итоге бизнес в России вынужден работать по старой проверенной веками схеме: скопировали что-то за бугром, попытались внедрить скопированное в России, ничего из данной затеи не получилось, плюнули, обозвали русским ноу-хау, и теперь народ живет с этим, как с исконно родным, да ещё и умереть за так себе аналог заграничной модели из демократических институтов готов.

Поэтому в России бизнес — это не тоже самое, что и бизнес на западе. Мало быть профессионалом. Нужно стать своим. Ты можешь трижды закончить Гарвард, Стэнфорд, Кембридж, Йель и Московскую школу экономики, но если не будешь любить рыбалку с охотой, как это любит генеральный, то ни о каком карьерном росте можешь не мечтать.

А ещё важно знать, что, когда ты переселишься в новую квартиру, соседи из старой будут тебе каждый день под дверь ссыпать мусор, мазать фекалиями ручки и жаловаться в полицию на громкую музыку. Потому что они тебя воспринимают как своего, стоящего за похлёбкой в очереди, и их глубоко возмущает тот факт, что теперь тебе полагается отдельное питание не из общей кастрюли.

Памятуя об этом, Годинский увлёк за собой поддатую Ирину Александровну и столкнулся с дошедшим до кондиции Захаром Ивановичем.

— Владимир, что это ты такое пел по-английски с Борисом Зиновьевичем?

— Это не важно, Захар Иванович! Важно другое: Ирина Александровна спрашивает меня, когда мы получим премию? План выполнили. Из убыточных проектов, только проект Валерия Станиславовича, а на зарплатной карточке цифр ровно столько сколько в графике платежей по кредитам! Помогите нам с Ириной Александровной разобраться.

Пьяный глаз начальника управления бегло пробежался по вульгарно вздыхающей сексуальной женщине и отдал команду растревоженным алкоголем голосовым связкам:

— Готов обсудить в индивидуальном порядке.