Клерки

— Мы и есть современные клерки, такова наша миссия. Наша церковь — компания. Служебники и часословы — стандарты и регламенты. Духовенство — акционеры. Молитвы — должностные инструкции. Обряды и богослужения — собрания и конференции. Вместо свечей — канцелярский набор, а вместо икон — экран монитора. Мы пишем библию бизнеса, собирая решения руководителей проектов словно откровения апостолов святого писания.

— Ты кого лечишь, Годинский? Бизнес — это всего лишь история о том, кто окажется более жадным и без сожаления сожрёт конкурента ради дополнительной выгоды.

— Я не разделяю ваших взглядов, также, как и не понимаю, зачем вы пришли ко мне?

— Затем, что какая-то сука сливает информацию строительной группе «Фундамент Отечества» и делает это так хитро и незаметно, что даже Фридрих не может определить крысу.

— Я ничего об этом не знаю.

— Зато я знаю, Володя. Что это? — и Зинаида Анатольевна указала на розетку в стене.

Из обычной розетки в 220 вольт торчал штекер, имеющий на другом конце сферическую поверхность с двумя металлическими бусинками словно глазки насекомого. В целом конструкция сильно напоминала укороченный фаллоимитатор.

— Это съёмный аккумулятор для планшета и телефона.

— Вас до сих пор через жопу заряжают что ли, — насмешливо спросила Зина. — А… клерки?

Годинский завис, глядя в глаза агрессивной женщины.

— Заходите, — сказала она, и в ту же минуту дверь квартиры отлетела в сторону.

Владимир Алексеевич выхватил из-за пояса пистолет, но Зина быстрым и жёстким ударом ноги по его кисти выбила оружие. В комнату вошли Решетнов, Шилов и ещё несколько здоровенных телохранителей со взглядами разъярённых быков во время кровавой корриды.

Решетнов посмотрел сначала на Годинского, после на Шилова:

— Он сейчас пишет, Фридрих Генрихович?

— Да, но источник не получает информации. Мы заглушили канал передачи.

— Что будем с ним делать?

— Возможны два варианта, Фёдор Михайлович. Первый — оставим себе. Устаревшая, конечно, модель, но для простеньких операций достаточно эффективная. Второй — перепрограммируем код и оставим в группе. Закинем дезу и дискредитируем строительную группу в глазах заказчика.

— Предлагаешь провернуть спецоперацию?

— Возможно, пусть Зина смоделирует возможные варианты на выходе.

Решетнов обернулся к Зинаиде Анатольевне:

— Задача ясна?

— Вполне, утром вышлю отчёт с просчитанной вероятностью успеха.

Далее главный акционер холдинга «Атлант» посмотрел на Годинского:

— Что же твои хозяева так продешевили? Нельзя на шпионах экономить.

— Не понимаю, о чём вы говорите, Фёдор Михайлович. Но уверен мы разберёмся в ошибке.

— Конечно, разберёмся. Сейчас тебя ребята унесут и разберут головушку, или где там у тебя мозги запрятали? Судя по тому, что ты заряжаешься через задницу, не удивлюсь, что и блок управления там впаян. Половина офисного планктона — господа с голубой кровью. Это следовало учесть твоим создателям. Понимаешь, Годинский?

— Нет, что вы хотите сказать?

— В попу балуются. А тебе туда зарядное устройство инженеры засунули. Грубый просчёт для интеллектуальных работников.

— Повторяюсь, Фёдор Михайлович, произошло чудовищное недоразумение. Возможно это происки Захара Ивановича или Ирины Александровны.

Решетнов обернулся к Шилову:

— Захара, кстати, жалко. По чём зря пострадал хороший руководитель. Ну да ладно, меньше о девочках думать будет. — И, посмотрев на Годинского, добавил: — Понимаешь, Штирлиц, в чём ты прокололся? Нельзя быть идеальным работником. Настоящий клерк может быть хорош в работе, как Захар Иванович, но в личной жизни он полон недостатков и в тайне ненавидит окружающих. Половина моих лучших сотрудников — сексуальные извращенцы, другая половина — спящие самоубийцы, страдающие от депрессии. А все, кто работает плохо, счастливы за пределами холдинга, окружённые супругами, детьми и домашними питомцами. Потому что нельзя преуспеть и в работе, и в личной жизни. Чем-то обязательно надо будет пожертвовать. «Фундамент Отечества» разве не знает прописные истины? Ведь такие же люди в кабинетах сидят, как и у нас. Что за гений тебя программировал, состряпав совершенного менеджера? Как можно было игнорировать деньги, Годинский? Мне кажется, даже искусственный интеллект должен понимать истинную ценность материального вознаграждения за труд среди человеческого племени.

— Работа должна приносить удовольствие.

— Я бы тоже хотел, чтобы мои сотрудники в это верили, но лучше признать очевидное и выстраивать процесс с учётом человеческой натуры, нежели наивно полагаться на самопожертвование коллектива.

— Но ведь если человек занимается нелюбимым делом, то он разрушается изнутри, терпя страдания и унижения.

— Годинский, тебе разве историю человечества не загружали в базу данных? Страдание — это и есть суть нашей жизни. И клерк тому яркое подтверждение. Посмотри на Зину, она на порядок лучше тебя разбирается в людях, потому что переполнена несовершенствами: грубая, бесцеремонная и озабоченная психопатка.

Он подошёл к Зинаиде Анатольевне и схватил её за задницу: