Клей

Мне нечего сказать этому придурку, и я срулил. Маленький ублюдок шибко прикалывается устраивать идиотские спектакли. Неудивительно, что после всего вечеринка сошла на нет. Поэтому, когда Вольфганг и Марсия сказали, что пора сворачиваться, противиться никто не стал. Я с облегчением свалил от Голли, и когда Эльза предложила поехать с ней к Рольфу и Гретхен, уговаривать меня не пришлось.

До Рольфа пешком два шага. Как только мы вошли, он поднял руку и говорит:

– Я спать.

Гретхен пошла за ним, и мы с Эльзой остались в гостиной вдвоем.

– Пойдем в кровать? – спросил я, указывая на комнату, где Рольф предложил нам залечь.

– Только сначала ты кое-что проделаешь…

Музыка меня уже порядком утомила.

– Я бы пропустил… к тому же все пластинки я у Вольфганга оставил.

– Да нет, я про презерватив, резинку, для секса, – объяснила она, и я заржал, как полный идиот.

Повисла неуютная пауза.

– Я свои у Вольфганга оставил, – говорю.

Она сказала, что у Рольфа есть. Я постучал в дверь.

– Рольф, прости за беспокойство, но мне нужны, э, гондоны…

– Возьми здесь… – выдохнул Рольф.

Я зашел тихонько, смотрю, а они фачатся прямо на кровати, даже одеялом не прикрылись. Я отвернулся.

– На тумбочке… – пропыхтел он.

Им, похоже, по барабану, так что я подошел и взял парочку, потом еще один, на всякий пожарный. Я обернулся и метнул быстрый взгляд на Гретхен, которая, налаживаемая Рольфом, наградила меня сонной такой, коварной улыбочкой и едва сподобилась прикрыть ладошкой маленькую грудь. Я отвернулся и быстро ретировался.

В результате той ночью мне понадобился всего один презик, и я так и не кончил. Это все из-за таблеток, у меня от них такое иногда бывает. Пришлось постараться, чтоб успокоиться наконец, но процесс того стоил. В итоге она просто вытолкнула меня из себя.

– Просто обними меня, – сказала она, я послушался, и мы заснули.

После полового крушения разбудила нас Гретхен. Пока она одевалась, я сообразил, что уже, должно быть, довольно поздно. Они с Эльзой стали говорить по-немецки, всего я не понял, но общий смысл в том, что Эльзу, типа, к телефону. Она встала и надела мою футболку.

Я стал ждать, надеясь, что когда она вернется, то залезет обратно ко мне в кровать. Сложно представить себе более сексуальное зрелище, чем едва знакомая пташка в твоей футболке. Я натянул на себя покрывало.

– Мне нужно идти, у меня консультация, – объяснила она.

Вспоминаю, говорила, что учится на архитектора.

– А кто звонил?

– Гудрун. Она у Вольфганга.

– Что там с малышом Голли?

– Странный он, ваш друг, тот маленький. Гудрун сказала, что она хотела с ним остаться, но секса у них не было. Она сказала, что он не захотел с ней секса. Это необычно, она очень привлекательная. Большинство мужчин захотели бы заняться с ней сексом.

– Это точно, – говорю, но по ее реакции понимаю, что сказал не совсем то, что она хотела услышать. Надо было сказать: ну да, но с тобой захотели б еще больше, но сейчас это прозвучало бы говенно. Кроме того, мы прожарились полночи и теперь я понемногу выезжал на отхода. Часть мозга, отвечающая за секс, была уже пресыщена и благополучно отключилась. Теперь мне хотелось выпить по несколько кружек с пацанами.

Она оставила мне свой номер и отбыла в университет. Без нее мне все никак не устроиться, кровать кажется слишком большой и холодной. Я встал и обнаружил, что Рольф с Гретхен тоже ушли. Рольф оставил записку с аккуратно нарисованным планом, как добраться до Вольфганга.

Выйдя на воздух, я решил прогуляться и вывернул из проулка на большой проспект. Снова потеплело, бабье лето без боя не сдастся. Я зашел в большой пригородный торговый центр и нашел булочную. Выпил кофе, съел банан. Ощущая нехватку сахара в организме, я решил подлечиться большим куском шоколадного торта, который так и не доел, – слишком сытно.

Решив, что к дальнейшим прогулкам не готов, я нашел кеб и показал водителю адрес. Он указал мне на противоположную сторону улицы, и тут уж я узнал это место. Я уже пришел, только не тем, бля, путем. Не люблю географию со школы.

Голли у себя, Вольфганг и Марсия ушли по делам, а Терри с Билли отбыли в город. Надо думать, поехали встречаться с Хедрой и этой здоровенькой в платье, которая Билли понравилась.

Мы вышли и молча направились в местный бар. Снова слегка похолодало, и я накинул шерстяной джемпер, который до того был завязан на поясе. Голли надел кенгуруху и накрылся капюшоном. Я дрожу, хотя мне и не холодно. Покупаю две пинты. Мы садимся за столик возле камина.

– А где малышка Гудрун? – спрашиваю.

– Хуй знает.

Смотрю на Голли. Капюшон он так и не снял. Под глазами темные круги, и лицо как будто покрылось пятнами, но только с одной стороны. Сыпь какая-то.

– Такая сексапильная малышка, – говорю, – ну а как там та крупная телка в полосатом платье, за которой Биррелл ходил? Присунул уж, наверное?

Голли выплюнул жевку в огонь. Женщина за стойкой посмотрела на нас с отвращением. Мы немного выделяемся из общей массы: здесь все больше старички, семьи с детьми, красивые парочки.

– А не похуй ли, – раздраженно сказал Голли, сделал большой глоток и снял наконец капюшон.