Кластер

Алиса не реагировала. Тогда он раскрыл лезвия прямо у неё перед лицом, и в глазах у Алисы поплыли цветные круги. Она заметила на оранжевой полоске пометку «серия 4». Алиса зажмурилась и сжалась в комок, обхватив себя руками. Сейчас должна придти боль от укола или удара…

Кабина лифта скрипнула и остановилась этажом ниже.

Человек-маска дёрнулся, Алиса услышала, как он нерешительно топчется на месте.

– Алиса! – позвали снизу.

Она хотела крикнуть в ответ, но голоса не было.

Убийца на пару секунд завис около Алисиного плеча. Может, решал, как с ней быть. Так ничего и не сделав, он резко метнулся наверх.

В лестничном пролёте показалась голова Андрея.

– Алиса, всё в порядке?..

* * *

Он попробовал догнать этого чёрнопризрачного, но тот исчез. Андрей сказал, что, может быть, на чердак. Хотя непонятно, верит сам или нет. Снова никто, кроме неё, этого гада не видел, и Юлька бы сделала умное лицо и сказала: «Киса, я тебя понимаю». Хотя ничего она не понимает, конечно. Ей кажется, что у Алисы поехала крыша, потому что у неё «сложный период». Алиса и впрямь впечаталась в какой-то артхаус, и теперь вокруг всё время пляски нагишом с тамбурином. И, может, всё – правда бред?..

Андрей довёл её до машины, приобняв за плечи. Отъехали от дома ближе к центру посёлка – так, ради иллюзии спокойствия. Андрей предложил повести, но Алиса отрицательно покачала головой.

– Это моя машина, – сказала она и попробовала улыбнуться. Вышло так себе.

Посидели. Алиса боролась с желанием позвонить папе. Очень хотелось набрать его номер, но она не могла сообразить, что́ скажет. И потом – он сразу же забеспокоится и захочет приехать. Плевать, что из Красноярска. Хотя, конечно, когда папа приедет, всё станет по-другому. Всё успокоится и перестанет пугать, выпрыгивая из-за угла.

У неё оказалось три пропущенных звонка. Как же это она их не услышала?

Андрей начал звонить, когда через полчаса Алиса не вышла из подъезда. Оказывается, она просидела там, возле Айратовой квартиры, чёрт знает сколько времени.

– Тебе теперь точно не следует никуда ходить одной, – убеждал Андрей, – хотя бы какое-то время.

Рассудительный и спокойный. Он держался так, будто на улице нет маньяков с разноцветными лезвиями. Нет «второго фронта», Петрушевского и его грёбаного цирка. И смерти Айрата, наверное, тоже нет. Надо только закрыть глаза, и у Алисы ничего этого тоже не будет…

– Хорошо, что я тебя с собой взяла, – сказала она и поёжилась. – Представить не могу, как бы я здесь одна.

* * *

Алиса не поехала домой. Конечно, если чёрные человечки захотят, то доберутся и до Юлькиной квартиры, но всё равно здесь спокойнее. Как будто уехала в отпуск, и работы, дома и всего привычного мира просто нет.

Они с Андреем почти до трёх ночи сидели на кухне и разговаривали о разной ерунде. О школьных глупостях и о том, хорош ли последний альбом Depeche Mode (так себе). У Юльки нашёлся пахучий зелёный чай и овсяное печенье, и они этим воспользовались. Алиса чувствовала, как пожиравший её ужас постепенно рассасывается, тает, как леденец под языком. Накатила слабость, глаза закрывались, но Алисе не хотелось прерывать разговор. Может, она просто боялась оставаться одна?

Заметив, что она клюёт носом, Андрей взглянул на часы и поднялся из-за стола.

– Пора, наверное, – сказал он.

– Ну, ладно, – согласилась Алиса со вздохом.

Он взял с неё слово, что в случае чего она сразу его наберёт. Алиса пообещала и даже поклялась страшной клятвой индейцев. Закрыв дверь на три замка и цепочку, она ещё минут десять сидела, держа в руках телефон и раздумывая, не позвать ли Андрея назад. Потом Diamond дёрнулся и завибрировал.

«Спокойной ночи. Уже жалею, что ушёл», – сообщал вотсапп.

«Значит, уходить не стоило», – набрала Алиса в ответ.

13 Челленджер

В грязном розовом свёртке лежала металлическая фигурка, похожая на большого солдатика в каске. Андрею в детстве достался целый мешок таких же – облезлых чугунных гигантов, которых старые хозяева квартиры оставили на антресолях. Это были очень старые – похоже, ещё сталинских времён – солдаты без лиц и с очень условными пистолетами, ружьями и гранатами. Они напоминали памятники безвестным пионерам в парке: мрачные, усталые, угловатые.

Таких не было ни у кого, и Андрей носил чугунный отряд в песочницу – хвастаться перед остальными мальчишками. Лёвка Володькин как-то пробовал даже одного стрелка утащить, но Андрей вовремя заметил…

Железный солдат был живой – он смотрел на Андрея глазами-чёрточками, но двигаться не мог: руки и ноги были замотаны тонкой ржавой проволокой. Нижнюю часть лица закрывала изолента.

Андрей не знал, как ведут себя доарсеники, особенно такие, которых собратья предпочитают связывать. Поэтому ленту он отклеил, а с проволокой спешить не стал, просто поставил солдата вертикально, прислонив к стопке книжек на рабочем столе.

– Привет, – сказал Андрей.

Солдат молчал.

– Я не знаю, что́ у вас с медведем, но не бойся, разбирать тебя я не стану, – предупредил Андрей. – Я бы предпочёл разбирать тех, кто покупает вас на граммы.