Клан

– Послушай, – сказал он. – Ты же не дура. Мы оба это знаем. И я не дурак, так что не прикидывайся, будто Клэр не рассказала тебе, что с ней случилось. Как только она пришла в себя, сказала шерифу, что они обвинили не того, доктор пытался спасти ее от банды психов. Ее не послушали. Наверное, боялись, что после своей похвальбы и взаимных поздравлений покажутся идиотами. Ведь они умудрились повесить кучу глухарей на того, кто уже не в состоянии возражать, да? Выбрали самый простой вариант, а так как никто не мог подтвердить ее историю, просто сюсюкали с Клэр, пока не сдали вам. А что насчет экспертиз? Ты их видела? Я тоже нет. Копы что-нибудь говорят про ДНК на месте происшествия или теле Клэр? Нет. Кто-то все тщательно замял. Дело закрыто, их сладкая жизнь продолжается.

Кара молчала – он принял это за хороший знак, но тут же на всякий случай продолжил.

– У меня есть друг, сыщик, он кое-что для меня накопал. Мы нашли отчеты о пропавших людях в Элквуде и окрестностях двадцать, тридцать лет назад. Тут полиция просчиталась. В своих заявлениях прессе они подчеркивали, что доктор Веллман свихнулся и начал резать людей из-за тяжелой смерти жены.

– Ну и?

– Ну и его жена умерла в 1992-м. Если он действительно пошел вразнос после ее смерти, кто похищал людей двадцать с чем-то лет до этого?

– Это лишь теория, – сказала Кара. – Кто знает, может, он стал хирургом-психопатом с самого получения диплома. Ты сам сказал, что он не может возражать, потому что умер, и ты прав. Он не может отстаивать невиновность, как и признать вину. Кто знает, может, они обвинили настоящего преступника. Или в городе тридцать лет скрывался демон-парикмахер с Флит-стрит. Откуда нам знать – и тем более, откуда знать тебе.

– Ошибаешься.

– Неужели?

– Что тебе сказала Клэр?

– Ничего.

– Врешь.

– Откуда ты этого набрался? Ты что, там был?

– Нет, не был. Но был кое-кто еще.

Она замолчала, но он слышал ее дыхание. Затем она спросила:

– Кто?

– Был пацан. Который привез Клэр в больницу. Он уехал, как только врачи пытались его разговорить. Я им звонил, получил описание, звонил шерифу в Элквуд. Его зовут Пит Лоуэлл. Его отец умер в ту же ночь, когда все случилось. Говорят, самоубийство, причем сразу после того, как он отправил сына к Веллману. Вот и объясни мне, зачем отец послал сына к городскому психу, а затем покончил с собой.

Он слышал в ее голосе, как она пожимает плечами.

– Чувство вины? Может, хотел умереть вместе с ним, но не хватило духу застрелить мальчика, вот и послал его…

– Да брось, Кара, – перебил он. – Ты же сама не веришь в этот бред! Если хочешь покончить с собой и прихватить сына, хочешь сказать, вместо того чтобы дать ему снотворного или другого быстрого и безболезненного варианта, отправишь его на пытки к маньяку? Ты натягиваешь сову на глобус и сама это прекрасно знаешь.

– Натягиваю… – она хмыкнула. – И зачем мне это, Финч? Дело закрыто. Придумывай теории заговора сколько влезет, но ты не изменишь случившегося.

Он нахмурился.

– Это что значит?

– Это значит, что уже без разницы.

Он открыл рот, готовый сказать, что думает о ее словах, особенно звучащих из уст человека, чей родственник выжил, но она продолжала так, словно понимала, как он отреагирует.

– Уже без разницы: что случилось, то случилось. Клэр изнасиловали, мучили и чуть не убили. Она уже никогда не будет прежней. Ты потерял Дэнни, и словами не передать, как мне жаль. Я его любила; ты это сам отлично знаешь. Но его больше нет, Финч. Его нет, и тебе надо научиться с этим жить. Уже без разницы, доктор это сделал или какие-нибудь психованные уроды. Ничто не изменит факта, что все случилось и все кончено.

Все кончено. Финч вдруг резко осознал, что больше не знает, с кем разговаривает, не узнает эту женщину. Конечно, он ожидал, что она не будет прежней девчонкой с настроением: «Если ты едешь в ад, я с тобой», которую он любил – любил до сих пор, – но это… как разговаривать с незнакомкой.

– Скажи, что рассказывала Клэр, – попросил он ровным и холодным голосом.

– Нет.

– Я имею право знать.

– Она ничего не рассказывала.

– Ты врешь. Кара, я…

– Я больше не хочу, чтобы ты приходил, Финч. Я серьезно. Если увижу твою машину или твое лицо у нашей двери – звоню копам и сдаю твой план боевых действий, ты все понял?

Он помолчал, чувствуя, как в нем пускает корни гнев. Он поднял руку и вцепился в руль, пока костяшки не побелели.

– Так… просто выслушай, ладно? Мне нужна твоя помощь – дай только увидеться с ней, поговорить, и все, просто…

– Держись подальше. Мне жаль Дэнни, поверь. Но из твоей затеи ничего не выйдет, только новая боль, а с нас уже хватит. Мы больше не можем, Финч, так что не тащи к нам свои проблемы.

– Семья Мерриллов, – сказал он, блуждая взглядом по аскетичному фасаду дома Каплана, и уронил руку на ключи.

– Прощай, Финч.

– Так их зовут. Мерриллы. Вот кто сделал это с Клэр, Дэнни, Кэти и Стью. Вот кто на самом деле…

Гудок в ухе сказал ему, что она повесила трубку.

– …причинил нам боль, – закончил он и захлопнул телефон так резко, что звук напомнил перелом кости.