Клан

– Присаживайтесь, – сказал Джон, когда они вошли в небольшой, но впечатляющий салон. Здесь стояло коричневое кожаное кресло под прямым углом к такому же кожаному дивану, словно декоратор Каплана мечтал стать психиатром или часто у психиатров работал. На стеклянном журнальном столике в опрятной стопке лежали издания о спорте и охоте. Стены скрывались за дубовыми книжными шкафами, но Финч не приглядывался к названиям. Он мало читал и сомневался, что там что-то стоит его интереса.

– Выпьете, – сказал Каплан, и, хотя это больше походило на констатацию факта, чем на вопрос, Финч кивнул и сел на диван. Подушки поддались с мягким шипением. В салоне слабо пахло сигарами.

– Скотч?

– Было бы замечательно, спасибо.

Пока Каплан наливал скотч из хрустального графина в два матовых стакана, Финч думал, насколько отработана и утомительна эта процедура для хозяина. Сколько уже человек, как-либо заинтересованных или связанных с убийствами, приходили сюда посочувствовать или искать утешения у товарища по несчастью за последнюю пару месяцев? Финч представил, как Каплан приводит последних в эту комнату – возможно, с намерением оглушить алкоголем, чтобы они ушли с ложным впечатлением, будто на какое-то время он помог им облегчить боль.

Каплан поставил стакан Финча на журнальный столик, затем сел в кресло. Вздохнул и сделал внушительный глоток, прежде чем взглянуть на гостя.

– Итак, мистер Финч. Чем могу помочь?

Финч наклонился вперед и сложил руки.

– Я пришел поговорить о том, что случилось с ребятами. С моим братом, вашей дочерью и их друзьями.

– Зачем?

– Потому что нужно.

– Не согласен.

– Вот как?

– Да.

– Ну, если вы не против…

Каплан откинулся и скрестил ноги. Поднял стакан, изучая его содержимое так, словно никогда прежде не видел.

– Мистер Финч…

– Томас.

– Хорошо. Томас. Я не хочу показаться грубым – хотя вы будете далеко не первым, кто покинет мой дом с таким впечатлением, – но я занятой человек. Если вы пришли повспоминать, какие ребята были замечательные и как им было здорово вместе, или рассказать – будто это новость, – как вам тяжело было узнать о случившемся, боюсь, все, что я могу сделать – сказать «аминь» и проводить вас к выходу. Вам это кажется холодным приемом?

Финч поставил стакан.

– Пока не вижу, как мое дыхание превращается в пар, не очень.

Каплан жестко улыбнулся.

– В полдень у меня встреча с адвокатом, Томас, – сказал он, произнося имя так, словно это запятая, – так что, чем скорее вы перейдете к делу, тем больше у вас шансов получить развернутый ответ.

– Я пришел рассказать о своих планах, чтобы вы о них знали и сказали, что думаете. Может, даже получить ваше благословение.

– Почти кажется, что вы пришли просить руки моей дочери, – сказал Каплан. – Но, насколько вам известно, они у меня кончились. Впрочем, если вам интересно, скоро будет доступна моя жена.

Это объясняет встречу с адвокатом, – подумал Финч. Пока его мнение о Каплане падало все ниже по мере разговора. В голосе хозяина не было эмоций, никаких. Даже слова, которые он выбирал – «они у меня кончились», – предполагали, что он не слишком переживает из-за смерти дочери или еще не вполне ее осознал, защищаясь от ужаса непроницаемой стеной шока. Но нет, решил Финч. На шок не похоже. Хозяин казался целиком в своем уме, пугающе спокойным.

– Мне жаль это слышать, – сказал Финч.

– Не стоит, – ответил Каплан, пренебрежительно махнув рукой. – Она подсела на жалость, как наркоманка. Если не закидывается «Валиумом», трахается с садовником. К этому давно все шло. Хоть какая-то польза от смерти Кэти.

Финч нахмурился, смущенный откровенностью Каплана, и быстро подхватил скотч.

– Уже видите пар? – спросил Каплан с насмешкой.

Финч не обратил на выпад внимания.

– Мы с женой не любим друг друга уже больше десяти лет. Все это время она оставалась со мной ради денег, отлично зная, что при разводе быстро станет очень богатой и вдобавок получит свободу. Я же ее терпел ради Кэти. Но теперь Кэти нет, а потерять миллионы я могу себе позволить.

– Почему?

– Вы женаты?

– Нет.

– Значит, вы не знаете, как бывает, когда человек, которого ты клялся любить до конца своих дней, за ночь становится твоим заклятым врагом, планируя с другими мужчинами уничтожить тебя. На моей работе встречи с хищниками и предателями – рутина. Но когда возвращаешься домой, хочешь от них отдохнуть. А получается, они повсюду. Впадаешь в паранойю, заботишься о том немногом, что осталось в жизни. У меня это была Кэти. Она до конца противилась попыткам Линды сбить ее с пути. Оставалась на моей стороне, и я любил ее за это.

Он наклонился вперед и поставил стакан.

– Теперь ее нет, и что мне терять? Деньги? Готов с ними расстаться, если эта стерва наконец исчезнет из моей жизни. Единственная причина поддерживать эту фальшь, цирк, умерла и похоронена.

– А что будет с вами?