Кладезь Погибших Сюжетов, или Марш генератов

Внутри каталога оказалось куда веселее, чем я думала. Лола пищала от восторга при виде разнообразия нарядов и перепробовала около тридцати вариантов духов, прежде чем решила не покупать их вовсе – она, как и большинство книжных персонажей, была лишена обоняния. Глядеть на нее было все равно что на ребенка в магазине игрушек, а ее покупательная энергия не знала пределов. Когда мы оказались на странице дамского белья, она спросила меня про Рэндольфа.

– Что ты о нем думаешь?

– Он забавный, – уклончиво ответила я, сидя на стуле и думая о детях, пока Лола мерила один бюстгальтер за другим, причем каждый ее невероятно восхищал, пока она не бралась за очередной. – А почему ты спрашиваешь?

– Ну, он мне нравится.

– А ты ему?

– Не уверена. Но мне кажется, он именно потому не обращает на меня внимания и прохаживается насчет моего веса. Мужчины часто так поступают, когда женщина им нравится. Это называется подтекст, Четверг, – когда-нибудь я тебе об этом расскажу.

– Хорошо, – проговорила я. – Так в чем же дело?

– У него маловато, ну, обаяния.

– Мужчин на свете много, Лола. Не торопись. Когда мне было семнадцать, я неровно дышала к одному полному психу по имени Даррен. Моя матушка была против, что сделало его для меня притягательным, как магнит.

– А! – откликнулась Лола. – Как тебе этот бюстгальтер?

– Мне кажется, розовый тебе шел больше.

– Какой именно? Их двенадцать было.

– Шестой розовый, сразу после десятого черного и девятнадцатого кружевного.

– Ладно, давай еще раз его посмотрим.

Она порылась в куче и нашла то, что хотела.

– Четверг…

– Ну?

– Рэндольф зовет меня шлюхой, потому что мне нравятся парни. По-твоему, это справедливо?

– Это одна из самых больших несправедливостей в жизни, – сказала я ей. – Если он начнет вести себя точно так же, его назовут дамским угодником. Лола, а ты встречала хоть кого-нибудь, кто бы тебе нравился по-настоящему, с кем ты хотела бы проводить больше времени?

– Ты про бойфренда?

– Да.

Она помолчала и посмотрелась в зеркало.

– Боюсь, я не так написана, Чет. Но знаешь, иногда, потом, понимаешь, когда я лежу в сильных руках, такая сонная, теплая, довольная, я ощущаю, что есть еще что-то, нужное мне, что-то совсем рядом, и я хочу этого, но никак не могу поймать.

– Ты имеешь в виду любовь?

– Нет. «Мерседес».

Она не шутила.

[69]

Снова зазвонил мой комментофон.

– Подожди, Лола. Да, это Четверг.

[70]

Я посмотрела на Лолу, которая примеряла кружевной корсет.

– Да, – ответила я. – В чем дело?

[71]

– От чего подстраховаться?

[72]

– Понятно. Что я еще могу сделать для тебя, кроме как ответить про пианино?

[73]

Занята я не была. Кроме завтрашнего полуденного заседания беллетриции, других дел у меня не имелось.

– Конечно. Куда и когда?

[74]

– Ладно.

Лола печально посмотрела на меня.

– Значит, на фитнес не пойдем? Мы ведь должны пойти в зал, иначе я буду чувствовать себя виноватой за то, что съела все эти пирожные.

– Какие такие пирожные?

– Те, что я должна есть по дороге в зал.

– Думаю, тебе пока хватит впечатлений, Лола. Но у нас в запасе еще полчаса, так что пойдем, я угощу тебя кофе.

Глава 21 Кто украл пирожки?

Моя первая взрослая вылазка в Книгомирье не обошлась без приключений. Я вошла в «Джен Эйр» и изменила окончание книги. Первоначально Джен отправлялась в Индию с этим дурацким Сент-Джоном Риверсом, но в моем финале Джен выходит замуж за Рочестера. Решение было принято мной исключительно по велению сердца, меня к такому не готовили, но я ничего не могла с собой поделать. Всем новый конец понравился, но мои действия были небезупречны. Формально я совершила «вторжение в текст», так что мне предстояло держать ответ за содеянное. Первое слушание по моему делу в «Процессе» Кафки к окончательным результатам не привело. Суд пред лицом Короля и Королевы (она же Червонная Дама) в «Алисе в Стране чудес» был не то что странным – он был страньше некуда».

ЧЕТВЕРГ НОНЕТОТ

Беллетрицейские хроники

Грифон имел голову и крылья орла и тело льва. Наверное, в молодости он был и правда страшен на вид, но с годами обзавелся очками и кашне, что немного смягчало его жуткие черты.