Клад последних Романовых

— Дальше? Прикатили, в подъезд сами вошли, у меня ключи остались. Консьержа у них не было, ему как раз два дня как морду набили. Ну, поднялись, стали в дверь звонить, не открывают, я от злости раза два ногой по двери врезал, да потом меня Егор уволок. Побоялся, что соседи полицию вызовут, если шум услышат. Ну, мы и отвалили. Не было их, ясно? — Голос Барышникова вибрировал от переживаний. — А когда я домой вернулся, Васька все еще спал, телик орал, так что когда меня на следующий день про убийство спрашивали, я сказал, что вместе с ним дома спал. Не трогал я его, ясно? Не трогал! Что я, псих какой? Мне деньги были нужны, а какой с покойника доход, да и психом надо быть, чтобы так подставиться, — нервно выкрикивал он, глядя на майора полными жалкого ужаса глазами. Жалел, что сорвался, но остановиться уже не мог. — А Лизка дура тупая, говорил ей, чтобы не ложилась под него, чтобы тянула подольше, чтобы привязать к себе. А она, шалава, за дешевый веник, ресторан и браслетик с потрохами продалась! Дура тупая! Да он к ней через неделю интерес потерял. Хоть бы забеременела, корова, так и этого не сообразила!

Слушать Барышникова было отвратительно, но приходилось. В таком состоянии, когда все тормозящие центры отказали, из парня можно было выудить все что угодно.

— Значит, Ирина Григорьевна — домработница — не знала, что вы к Барышникову поедете?

— Ирина? А она здесь при чем? — остановился удивленный Барышников. Да майор, собственно, уже и сам понимал, что ни при чем.

— Значит, о сокровищах вы ничего не знали? — Лицо Барышникова так красноречиво вытянулось, что майору все стало окончательно ясно.

— Сокровищах? Это у Пановых, что ли, сокровища? Ирина о каких-то сокровищах разнюхала? Вот сука хитрая! Я ее сразу раскусил, тварь! Такая лиса, чуть зад хозяйке не полировала. А у самой глазюки жадные, злющие, пронырливые. Значит, это она их порешила, тварь, а на меня спихнуть хотела? — Последнее предположение Барышникова было, мягко говоря, не логично, учитывая, что о своей выходке с поездкой к Пановым он Севрюгиной не сообщал, но майор ему на промашки указывать не собирался. — А что за сокровища? Старинные? Много? Козел я, надо было не с Лизкой связываться, а с Пановыми закорешиться! — запоздало сокрушался Барышников, но майор к нему интерес уже потерял.

Истории, изложенные Елизаветой Барышниковой и Егором Васильковым, полностью версию водителя подтвердили, внеся в нее незначительные дополнения. Теперь майор с нетерпением ждал информации от Дениса.

Отговорить Максима от безумного предприятия Полине так и не удалось, а бросить его не позволяла совесть. Ладно, утешала она себя, отсижусь в машине. Не тут-то было.

— Та-ак, — припарковав машину возле Екатерининского сада, бодро потер руки Максим. В отличие от Полины он был весел и нездорово возбужден. — Надевайте поверх джинсов эти штаны на лямках и куртку. Вот вам планшет, будете надзирать за мной.

— Что делать? — пряча руки за спину, переспросила Полина.

— Стоять на шухере, изображая начальство, — пояснил Максим. — Я полезу на памятник с ведром и щеткой, а вы будете стоять внизу с этим планшетом и строго следить, чтобы я не халтурил и тщательно счищал голубиный помет с памятника.

— Вы это всерьез? Да кто поверит в эту чушь? Полиция сразу же потребует документы! — отбрасывая от себя комбинезон, не согласилась Полина. — Нет. Я сразу предупреждала, что это дурацкая затея и добром она не кончится.

— Да успокойтесь вы, я юрист и лучше вас знаю, что как может закончиться, — весело отмахнулся от нее Максим. — Вот вам документы «Общества защиты памятников» и согласование на очистку этого конкретного памятника с членами общества.

— Откуда у вас это? Вы мне не говорили, что у вас есть согласие, — с интересом взяла бумаги Полина.

— Я их только что сляпал на компе, перед тем как из дома выезжать, — переобуваясь в спортивные ботинки, пояснил Максим.

— Вы точно с ума сошли! А печати?

Взглянув в Полинино перепуганное лицо, Максим решил не травмировать ее подлинными деталями и, сменив тон, серьезно заверил:

— Полина, я пошутил. Мой приятель — председатель этого общества. Я попросил его помочь, вот он и закинул мне в почтовый ящик эти документы, подняться наверх, в квартиру, у него не было времени.

Полина недоверчиво взглянула в ясные глаза вруна, но, кажется, успокоилась.

— Ладно, — согласилась она после минутного колебания. — Но если нас посадят, будете сами мне адвоката оплачивать.

— Согласен. Одевайтесь.

— А как вы туда заберетесь? Тут все такое пологое и скользкое, — задрав голову, с ужасом смотрела на памятник Полина.

— Не волнуйтесь. Я в молодости скалолазаньем занимался и сейчас иногда тренируюсь. Как-нибудь вскарабкаюсь, — надевая какие-то ремни, успокоил ее Максим. — Вы только ведите себя спокойно и не кричите.