Клад последних Романовых

12 июля 2018 г. Санкт-Петербург

Поцелуй длился долго, так долго, что к тому времени, когда он закончился, Максим успел забыть, кто он, где он и какой на дворе день. Даже забыл, весна за окном или осень. Он просто стоял и блаженно таращился на девушку перед ним, а она так же отрешенно смотрела на него, а вокруг было невероятно тихо и безмятежно. Анна, очевидно, уже ушла, а они этого даже не заметили.

Когда поцелуй закончился, Полина даже не заметила. Она пребывала в состоянии блаженной эйфории. Ее еще никто никогда так не целовал. Никто и никогда. Так. По-другому целовали. Давно когда-то, но теперь после ЭТОГО поцелуя даже вспоминать не хочется. Она тихо счастливо вздохнула и взглянула на Максима. Тот стоял, глядя на нее какими-то обалделыми глазами, словно не понимая, где он и кто перед ним. Так это что же, не мне поцелуй предназначался? — осознала Полина, чувствуя, как разочарование темной горькой тучей поднимается из самой глубины ее сердца. Что он на меня так уставился — жену свою драгоценную на моем месте ожидал увидеть?

Гордость и обида всколыхнулись в Полине и помогли собраться. Ее лицо окаменело, а глаза снова стали холодными и отстраненными.

— Я приготовила обед, мы можем идти есть, — проговорила она механическим голосом и, не дожидаясь ответа, развернулась и поспешила на кухню, чтобы не разреветься.

Максим смотрел на Полину, все еще бездумно купаясь в состоянии теплой, безмятежной радости, которое подарил ему поцелуй, когда с девушкой произошла неожиданная, почти мгновенная метаморфоза. Ее лицо побледнело, солнечные блики на нем погасли, и Полина, словно в секунду одевшись сталью, одарив его холодным бесчувственным взглядом, сообщила, что обед готов. У Максима от такой внезапной перемены даже сердце защемило. Он стоял в дверях тихой пустой спальни, не имея сил двинуться с места, потирая левую сторону груди и размышляя о том, как события последней недели подорвали его здоровье. Он стал слаб, не в меру чувствителен, сентиментален, раним, одним словом, превратился в жалкую тряпку, об которую вытирают ноги все кому не лень, начиная с бывшей жены и кончая библиотекаршей. Последней он вообще не сделал ничего плохого, за что она его так?

Как так, Максим сказать затруднялся, но обиду какую-то ощущал.

— Обиду? Да я совсем разбабился! — воскликнул раздраженно Максим, зло взглянул на себя в зеркало и дал себе слово собраться, прийти в чувство, сегодня же позвонить юристу и начать оформлять развод. А с библиотекаршей… А с библиотекаршей они по-быстренькому отыщут клад, дело уже почти сделано, и он отправит ее восвояси. А сейчас он пойдет и с аппетитом поест!

Так и сделал.

— Значит, что у нас вышло? — раскладывая перед собой книги, листок с переводом и записку, проговорил Максим. Обед благополучно закончился, библиотекарша готовила — пальчики оближешь, Максим даже злиться на нее перестал. Да, собственно, с чего ему было на нее злиться? Она ему чужой человек, помогла избавиться от Аньки, даже поцеловала, а то, что у него от этого поцелуя едва крышу не снесло, не ее вина. Она к нему чувства испытывать не обязана.

— Мы с вами перевели все отрывки, кроме латыни. Давайте посмотрим, что там? — предложил Максим, пододвигая к себе книгу.

Полина сидела напротив него с совершенно безучастным видом. Ей не было дела до чужих сокровищ, зато она была оскорблена до глубины души. Ее использовали как громоотвод, а когда стала не нужна, просто отодвинули в сторону. Как вещь.

Ее так и подмывало собрать немедленно вещички и убраться из этой квартиры восвояси. Останавливал страх быть зарубленной топором. Ирина Григорьевна при последней встрече рассказала Полине, как именно умерли родители Максима. Бр-р. Лучше уж тут отсидеться.

— Полина, найдите страницу сорок пять, — чуть громче повторил Максим, видя, что девица его совершенно не слышит.

Полина неохотно вытащила из стопки нужную книгу и пролистала страницы. Потом еще раз, тщательнее.

— А ее тут нет, — с изумлением протянула она, показывая Максиму раскрытую книгу.

— Как нет? — Максим выхватил у нее маленький томик и с недоверием уставился в книгу, на то самое место, где должна была быть сорок пятая страница. — Как же так? Кто ее вырвал? Почему? А пятьдесят четвертая?

Не оказалось в книге и ее. Кто-то аккуратно ножом для разрезания бумаги удалил из книги страницы. Разочарованию Максима не было предела.

— Что же теперь делать? Как мы сможем разгадать шараду?

Максим был так искренне огорчен, что Полина не выдержала и сказала:

— Это не штучный экземпляр, как «Советы искушенной…», наверняка, приложив некоторые усилия, можно отыскать другой экземпляр с теми же выходными данными. Книги на латыни не такая уж редкость. — Она пожала плечами, стараясь сдержать накопившееся раздражение и обиду. — К тому же вы сказали, что указания могут относиться как к одному месту, так и к разным, может, стоит проанализировать то, что у нас уже имеется, и заодно разместить в Интернете объявление, что ищем такую-то книгу.

— Точно! — обрадовался Максим. — А на каком сайте?

— А я откуда знаю?