Кирилл и Мефодий

Ирина не заметила, как гость вышел и прикрыл за собой дверь. Она опустилась в кресло, где только что сидел Адальвин, вихрь мрачных мыслей закружил ее, и ироничный голос Иоанна зазвучал в душе: «Тебе платят, Ирина, так же, как когда-то ты оплатила собой смерть Феоктиста, ибо он мог сказать: «И она, и она с ними...» Ты заплатила своей совестью дьяволу, чтоб он избавил тебя от мысли бороться против твоего похитителя. Вот так-то!.. Ты уже раз попробовала, знаешь, что это не очень страшно. Подлая твоя душа давно сжилась с тем, что ты играешь роль святой. Разве своею смертью я не обязан твоей злобе и пренебрежению? Иди! Убивай! Убивай!.. Убивай!..» Гостиная была очень тесной, но голос Иоанна породил в ней многократные отзвуки и проник в самую глубь Ирининой души... И в этот голос сердитым эхом ворвался крик Варды: «Ты требовала от меня смерти Константину, но я уже не кесарь, я мертв и не могу сдержать слово. Я перед тобой в долгу А теперь святой отец дарит тебе эту смерть, и ты не отказывайся, ибо я умру во второй раз, узнав, что ты его любишь... Соглашайся».

Ирина стояла посреди комнаты, и мысли сталкивались со мраке ее души, словно черные летучие мыши.

«Но как пойду я к нему отнять то, чего не могу ему дать? И почему именно я, а не кто-то другой?..»

Будто услышав вопрос, голос Варды прервал ее: «Ты, и только ты! Чтоб я был спокоен! Ты! И если кто-нибудь обвинит тебя в покушении на Константина, молва найдет достаточно доводов чтобы оправдать тебя: женщина мстит бывшему возлюбленному. Отомсти. Ирина!.. С тобой — бог и папа Адриан. Они прощают и благословляют тебя…»

Ирина оперлась на стол и долго стояла, безмолвная и опустошенная, прислушиваясь к далеким голосам, доносящимся из ее прошлого, не очень честного прошлого...

7

Анастасий покидал Рим переодетым, ночью. Даже лошадь была черной. Папские стражники без устали разыскивали его, а немецкие священники разносили молву, что он убийца... Как это случилось? Анастасий так и не смог понять до конца. Одно было ясно: смерть жены и дочери папы Адриана от руки племянника Анастасия, сыне епископа Хорты Арсения, положила Анастасия между молотом и наковальней. Ведь ему было известно только то, что его племянник любит дочь Адриана. Похищение и убийство ошарашили Анастасия, но враги сделали все возможное, чтобы оклеветать именно его. Впрочем, стоит ли удивляться? Разве жизнь Анастасия не висела на волоске множество раз, разве анафемы не обрушивались на его голову, а лжесвидетели не опошляли его святые мысли?.. Одно время, когда он был еще молодым и дерзким, когда мечты о славе наливались жизнью, словно весенние почки, а мир казался чистым и заманчивым, Анастасий наивно бросился завоевывать папский престол... Франки вскружили ему голову обещаниями и лестью. Их сторонников в Риме было очень мало, но Анастасий надеялся на их военную силу и пошел с ними — чтобы с той поры быть вечно гонимым и преследуемым, ненавидимым и необходимым, восхваляемым и осуждаемым.

С тех пор прошло много лет, но ему трудно забыть дороги своей упрямой и дерзкой молодости, когда казалось, что море по колено, а до неба — рукой подать... Нет, Анастасий не отказывается от своего прошлого. Оно научило его быть таким, каким он был сейчас, — непреклонным и упорным в любом деле.