Кирилл и Мефодий

— Вы же сами видите, — говорит Философ, — Иерусалим сокрушён, жертвоприношения в вашем храме больше не совершаются, и всё произнесённое о вас пророками сбылось. Малахия-пророк открыто вопиет: «Нет моея воли в вас, глаголет Господь Вседержитель, и жертвы от рук ваших не приемлю, зане от восток солнца до запад имя Моё славится в языцех, и на всяком месте приносится фимиам имени Моему и жертва чиста, зане велико имя Моё в языцех, глаголет Господь Вседержитель»…

Вещает о пришествии Христа и Захария-пророк: «Радуйся, дщерь Сионова, се царь твой грядет кроток, всед на жребец осел, сын яремнич».

Нет, не вразумляют его собеседников великие предвестия, — ни Моисеевы, ни Данииловы. И глаголы Малахии и Захарии не доходят до чёрствого слуха. И пророк Исайя им не указ, когда вещает: «Се дева во чреве примет и родит сына, и нарекут имя ему Эммануил, еже есть сказаемо: с нами Бог». И слов Михея не слышат: «И ты, Вифлееме, земля Июдова, никакоже меньше еси в владыках Пудовых. Из тебе бо Ми изыдет игумен, иже упасет люди Моя Израиля».

Философ даже не упоминает, что два последних предсказания вошли в Евангелие, как вошли в него и многие слова других пророческих книг. Разве такой отсыл может убедить противную сторону? Нет, ещё большее вызовет раздражение. Непереносима для них эта досада: христиане почитают их пророков как своих. А они — кого из собственных пророков камнями не изувечили? Сам евангельский Христос говорит в лицо книжникам и фарисеям иудейским о том, как на самом-то деле чтут они своих пророков: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что строите гробницы пророкам и украшаете памятники праведников, и говорите: "если бы мы были во дни отцов наших, то не были бы сообщниками их в пролитии крови пророков". Таким образом вы сами против себя свидетельствуете, что вы сыновья тех, которые избили пророков» (Мф. 23, 29–31).

И ещё говорит Христос: «…вот, Я посылаю к вам пророков, и мудрых, и книжников, и вы иных убьёте и распнёте, а иных будете бить в синагогах ваших и гнать из города в город; да придёт же на вас вся кровь праведная, пролитая на земле, от крови Авеля праведного до крови Захарии, сына Варахиина, которого вы убили между храмом и жертвенником» (Мф. 23, 34–35).

В своём стоянии за веру Философ обнаруживает совершенное знание пророческих книг Библии. Ему для этого, как не трудно догадаться, не нужно переворачивать страницы, шелестеть книжными закладками. Его знание пророков живое, оно идёт от горячего сердца, от нерушимой, как скала, убеждённости. Это знание христианского исповедника веры, а не бесстрастного буквалиста. Он любит у пророков их прерывистую воспалённую речь, их образное видение мира. Их слова запоминаются раз и навсегда, как стихи. Пророки и есть истинные поэты своего народа. Их вдохновенному всеведению доступны такие небесные глубины, где лишь херувимам и серафимам дозволено пролетать. Но самое главное, по чему сразу отличишь пророка от добропорядочного или даже мудрого человека, — пророк безрассуден. Там, где благоразумный промолчит и попятится в тень, пророк выбежит под жало солнцепёка. И тогда все расслышат не просто крик, а прожигающий совесть вопль о творимом зле. Этот звук непереносим для благодушных блюстителей буквы закона. А ещё непереносимее, когда пророк заговорит о небывшем, но чреватом бытием, о том, что грядёт. Он и живёт, по сути, лишь для этого чаемого, неустанно призываемого часа, когда придёт во имя Господне истинный избавитель. Явится и отменит тех, что подпирают одряхлевшие своды закона.