Кир

– Трон для королевы Англии! – неторопливо чиркая спичкой и прикуривая, распорядился глава кабинета министров.

– Трон, трон, трон!.. для королевы, королевы, королевы!.. Англии, Англии, Англии!.. – подхватилось и трепетно зазвучало на тысячи голосов.

Пока королева томилась в ожидании трона, тысячи верноподданных оставались коленопреклоненными; к моему удивлению, я не заметил в их позах ужаса и тоски, каковые я наблюдал на лицах членов Политбюро в пору похорон Иосифа Виссарионовича Сталина-Джугашвили; видел лишь нескрываемую любовь и неприкрытое восхищение.

Еще тогда у меня промелькнула мысль, что верноподданные верноподданным рознь!

– Любимый, не бойся, они не кусаются! – удержала меня принцесса, заметив, как я от смущения полез прятаться под одеяло.

– Я кусаюсь! – внезапно оскалился маленький принц Чарльз и, размахнувшись, запустил в нас игрушечным копьем с настоящим, как выяснилось, наконечником.

Просвистев в сантиметре от моего носа, копье вонзилось в беднягу- кота, который от боли метнулся сначала на люстру под потолком, затем соскользнул на людей и помчался по их головам, уже не разбирая пути и сея переполох.

Кому доводилось услышать однажды вопль несправедливо раненного чеширского кота – тот его уже не забудет, столько в нем человечьего недоумения (по силе это сравнимо с восставшим вулканом, по чувству – с отчаяньем брошенной женщины)…

С досады, должно быть, что промахнулся, принц Чарльз, разбежавшись, нырнул к нам в постель и укусил меня за ногу.

– Чарльз, фу, в сапогах на постель! – огорчилась, как мне показалось, сама Елизавета II.

– Фу, Чарльз! – пожурил мальчугана отец, принц Филипп.

– Противный мальчишка, – кричала принцесса, хохоча и кувыркаясь по постели в обнимку с племянником, – он меня ревнует!

Всем (и мне в том числе, от Альцгеймера) было известно о нежной дружбе младшей сестры королевы с юным племянником – оттого и мальчишеская выходка принца мало кого удивила.

Кто-то даже вообще закричал: «Браво, принц!».

Бедный Чарльз между тем разрыдался на алебастровой груди Маргарет.

И она, в свой черед, не смогла сдержать слез.

– Дурачок такой, Чарльз… – лепетала она, – я же его люблю…

– А меня? – вопрошал безутешный подросток.

– И тебя, глупыш, – отвечала принцесса, – а только тебя по-другому…

– Это как – по-другому? – явно недоумевал принц Чарльз.

– Это так – по-другому! – напрасно пыталась она объяснить ему необъяснимое…

58

И опять говорю и готов повторить: мое пробуждение в родовом замке английских королей походило на фантастический сон!

Меня покорило радушие, с каким меня приветствовали члены венценосной семьи.

Сама атмосфера приятия и доброжелательности, царящая во дворце (включая ребячью выходку принца), и явно преувеличенное внимание прессы к моей персоне, и праздничный ужин, устроенный в мою честь, и пляски, и танцы, и карнавальное шествие мимо постели – буквально все в тот день было исполнено новизны и неизъяснимого очарования.

Разве что мне в какой-то момент, среди бала, в дыму, вдруг почудились мерцающие глаза матери моей… и до боли знакомый голос, просивший не забывать…

59

С наступлением сумерек, кажется, я потерял связь с происходящим и отключился (что, как мне объяснил убеленный сединами врач ее королевского величества, иногда наблюдается после продолжительного летаргического сна).

Старинные часы били полночь, когда я очнулся от легкого покалывания руки: надо мной в полуметре парил, помахивая пурпурными крылышками, мускулистый Купидон и с лукавой улыбкой игриво покалывал меня золотым наконечником стрелы; за спиной у него также виднелись лук с тетивой и колчан со стрелами.

– Полночь, пора, Кир, проснись! – интригующе и обещающе произнес юный бог любви.

Я, должно быть, спросонья кивнул, и тогда он опустился рядом со мной на постель и помог мне подняться.

– Все готово, мой друг! – известил он меня с тем же лукаво-таинственным выражением на лице.

Не успел я подумать, о чем меня просят, как сверху спустился ангел, по виду такой же накачанный и тоже оснащенный луком и стрелами с золотыми наконечниками.

Коротко переглянувшись, они деликатно подняли меня и плавно перенесли в ванную комнату принцессы, оформленную в стиле раннего рококо, с изящными венецианскими зеркалами в виде картин на стенах из зеленоватого гранита.

Не стану скрывать, меня поразил невероятный зеркальный простор этой купальни.

И также, пожалуй, меня впечатлили полные неги омовения в ванне с проточной, нежно журчащей водой.

Но до того купидоны бережно уложили меня на бархатистую мраморную тумбу и со старанием стали растирать и умащивать драгоценными маслами, поливать водой, настоянной на цветках фиалок и лепестках гибискуса, и поить топленым швейцарским шоколадом для поддержания сил.