Кипение страстей

– Так прочь ледяные оковы! Долой тучи! Всегда быть солнцем для себя и других! – глаза молодого семидесятипятилетнего мужчины сверкали неиссякаемым задором и вдохновением.

– Благодарю вас! – снова ответил он на её искренне-восхищённый взгляд.

Мирослава не выдержала и рассмеялась, – профессор, вы случайно сквозь стены не проходите? – пошутила она.

– Чего нет, того нет, – развёл руками Игорь Петрович и вернулся к прежней теме, – надеюсь, вы, Мирославушка, знакомы с творчеством Рабиндраната Тагора? – он бросил на неё свой проницательный взгляд.

– Немного… – ответила Мирослава.

– Это мой любимый поэт, – гордо сказал профессор, – какая мощь! Какая сила торжества жизни! Несмотря ни на что, – Игорь Петрович процитировал по памяти:

«В этом солнечном мире я не хочу умирать.

Вечно! Жить бы хотел в этом цветущем лесу,

Там, где люди уходят, чтоб вернуться опять,

Там, где бьются сердца и цветы собирают росу…»

Общаясь с профессором, Мирослава не заметила, как пролетело время. Самолёт пошёл на посадку.

Из здания аэропорта они вышли вместе.

– Вот, видите, улыбнулся профессор, – судьба снова проявила ко мне свою благосклонность и послала встречу с вами, Мирославушка.

Его ласковый голос казался кладезем отеческого тепла, из которого можно было черпать до бесконечности…

– Значит, судьба проявила благосклонность и ко мне, – сказала Мирослава.

– Несомненно, – улыбнулся профессор, – ведь ваше жизненное кредо тоже заключается в ДОВЕРИИ К ЖИЗНИ. Наша жизнь зеркало, отражающее наше сознание.

– О. да! – сказала Мирослава. И подумала, что если б она не верила в удачу, то не смогла бы справляться со своей нелёгкой работой.

– Вот, – профессор протянул её свою визитку, – звоните, заезжайте. Я уверен, что Юлия будет рада знакомству с вами. Она любит интересных думающих людей.

– Я позвоню профессор, сказала Мирослава, – и вы тоже, – она слегка замедлилась, – … если, не дай бог понадоблюсь, – она протянула ему свою визитку.

Профессор взглянул, – так, значит, вы частный детектив. Я был недалёк от истины, – его губы тронула мягкая улыбка, – ну, что ж, неплохая профессия и, к сожалению, необходимая в этом мятущемся от страстей мире.

Они распрощались и каждый, взяв такси, отправился туда, куда спешил.

Глава 8

В южном городе был бархатный сезон.

И в этот день, как и во все остальные, светило солнце, плескалось море, и толпы отдыхающих предавались безделью, о котором они грезили целый год. А для других это было обычным и непрерывным способом хоть как-то провести отмеренное господом богом время пребывания на земле, – куда деваться, – было написано на их лицах, – если уж выпало родиться.

…………………………………………………………

… На пульт центрального управления поступило сообщение об убийстве в гостинице «Бриг» молодой женщины.

Прибывшие медики и оперативно – следственная группа обнаружили дверь 113 номера незапертой, что, впрочем, и не вызывало удивления.

В прихожей горел свет.

Едва взглянув на тело молодой женщины, судебный медик бросил безнадёжно, – помощь врача ей не понадобится, – и приступил к более тщательному осмотру.

В понятые были взяты портье и дежурный по этажу.

Личность потерпевшей была установлена сразу – Ирина Павловна Томашевская. Зарегистрировалась в гостинице под своим именем. И паспорт её был на месте. Постоянно проживала в городе Красове, – оперуполномоченный майор Казаринов тщательно пролистал паспорт и протянул его следователю майору Козыряну Армену Ашотовичу.

Опер и следователь не стали долго задерживаться в прихожей, чтобы не мешать работать остальной группе.

То и дело щёлкал фотоаппарат. Двухметровый, широкоплечий лейтенант Шпак, закончив фотографировать в прихожей, перешёл в номер. И снова засверкали голубоватые вспышки. Вскоре из прихожей перебрался и эксперт Потапенко.

Он окинул взглядом комнату и устремился к столу. Его кисточка, оставляя после себя тонкую плёнку из порошка, заскользила по поверхности предметов, находящихся на столе и по самой столешнице.

Наконец появился и судебный медик – Латынин Никифор Герасимович.

Он глубоко вздохнул и плюхнулся на диван, – чёртова работа! Двадцать лет привыкнуть не могу!

– Ну! – поторопил его Казаринов.

– Предварительно могу сказать, что скончалась от удара в висок… тупым предметом.

– Косяком, – вставил Потапенко.

– Вскрытие покажет точно, – сказал Латынин, – время наступления смерти от семи до полвосьмого утра. Кстати, остановившиеся часы на руке убитой показывают двадцать минут восьмого. Скорее всего, это и есть время её смерти.

– Часы могли остановить и нарочно, – сказал Шпак.

– Могли, – согласился Латынин, – но в данном случае я не вижу смысла.

– Думаешь, что борьба завязалась спонтанно, – он кивнул на столик с остатками угощенья, – когда она провожала гостя?

Латынин пожал плечами, – это тебе решать, Шерлок Холмс, – но то что она ударилась о косяк сомнения не вызывает. К тому же в руке у неё зажаты несколько волосков. Скорее всего, с головы противника…

– Убийцы, – обронил Казаринов.

– Может и убийцы, – Латынин поднялся с дивана и вышел.

Армен Ашотович аккуратно заполнил протокол осмотра места преступления.