Кипение страстей

В затаённой тишине предвечерья медленно плыла благодать уходящего дня, суля кому отдых, кому веселье, кому неспешные раздумья и мечты.

– Я помогу тебе накрыть на стол, – сказала Мирослава, когда они вошли в дом.

Нет, – решительно отверг её предложение Морис, – лучше найдите себе какое-нибудь другое занятие.

– Хорошо, – кивнула Мирослава. Она опустила кота на пол в прихожей, – иди, готовься к празднованию, – сказала она Дону, а сама спустилась в сад.

В ту корзину, в которой недавно возлежал Дон, она набрала яблок, груш и винограда… Отнесла фрукты наверх. Вернулась в сад и нарвала огромный букет георгинов.

В своей комнате она освободила от упаковочной бумаги длинную хрустальную вазу – ладью. Эта вещица, действительно, была похожа на большую лодку.

Её хрустальные края украшал ободок из серебра.

Мирослава с минуту любовалась сверкающим сокровищем. Потом опустила её в прозрачный пакет, взяла только, что умытые георгины и поднялась в гостиную.

Морис уже ждал её.

– Это тебе! – она протянула ему подарок, – поздравляю! И желаю! – она рассмеялась, – всё то, что ты сам желаешь для себя, – посмотрела ему в глаза и осторожно поцеловала в губы.

Морис замер. Его ресницы взмыли вверх! А глаза стали голубыми-голубыми.

– Спасибо, – прошептали его губы, а это вам, – он протянул ей свёрток.

Мирослава тотчас развернула его и ахнула. В нём были книги, о которых она мечтала, но всё откладывала их поиск в магазинах.

– Ты чудо, – сказала она, – спасибо.

Они сели за стол. Морис открыл шампанское. Старое доброе «Советское шампанское».

Он посмотрел на ладью и сказал, – вы знаете, Мирослава, я буду хранить в ней отражение своего сердца. И вы всегда сможете прийти и взглянуть на него… чтобы узнать, какими чувствами в тот или иной момент переполнено моё сердце.

– Спасибо за доверие, – сказала она, – улыбнулась и пригубила шампанское, – за тебя, Морис!

– За нас! – тихо сказал он.

Дона в гостиной не было. Он с присущей ему кошачьей осторожностью, медленно, но тщательно обходил в саду свои обширные владения.

Мирослава любила слушать старые пластинки, вращающиеся на стержне старой радиолы.

И теперь бархатный голос Ляли Чёрной, соскальзывая с чёрного диска, завораживал слух и пленял сердце.

Всевластное время… на время… отступило.

Когда умолк голос Ляли Чёрной, запела Рада Волшанинова:

« Я ехала домой…»

Раду сменил Николай Сличенко.

Явился Дон и поприветствовал присутствующих, – мур-р-р.

Морис положил перед котом кусочек жареной курицы. Тот потянулся, понюхал и стал с достоинством лакомиться предложенным угощением.

… За окном отгорел закат. Тонкий лик луны проступил в небе.

Морис зажёг свечи…

Дон, закончивший трапезу, задремал довольный собой и всем, что его теперь окружало.

Шёл второй час ночи, когда они разбрелись по своим комнатам.

Мирослава заснула сразу, как голова её коснулась подушки.

А Миндаугас стал думать о предстоящей неделе отдыха, которую они проведут вдвоём. Конечно, с ними будет Дон, но разве это имеет значение…

Засыпая, Морис видел перед собой улыбающееся лицо Мирославы.

И слышал сладкое посапывание Дона.

***

Миндаугас ещё не знал, что их отдых будет, отодвинут на неопределённый срок.

Некто уже набирал непослушными пальцами телефонный номер их агентства.