Читаем Кёсем-султан. Заговор полностью

Интересно, а заметил ли он, что именно сегодня все эти слуги вдруг куда-то подевались, – кроме нее, Турхан? Или ему достаточно помнить, что она и в кафесе была рядом с ним, терла ему спину губкой, читала вслух занимательные книжки, объясняла, что изображено на картинках, а после купания вытирала мохнатым полотенцем… Банщицы-то боялись задержаться там на лишнее мгновение и сделать хоть что-нибудь сверх точно приказанного, не говоря уж о том, чтобы слово сказать, а главный надзиратель, евнух с неприятно цепким взглядом, конечно, в случае чего помог бы, но Ибрагим, даже не понимая, кто таков этот евнух, боялся подпускать его к себе: прикосновения у надзирателя тоже были неприятно цепкими.

О Аллах… Если Кёсем-султан ошибается…

Двор вокруг бассейна был пуст, но Турхан все равно исподволь огляделась, пытаясь понять, откуда сейчас наблюдает за ними валиде. Что она наблюдает, сомнений не было. И правильно, пусть увидит, как хорошо Турхан справляется с поручением. Должна справиться! Никак нельзя сегодня оплошать.

– Ну чего же ты?! – султан был нетерпелив. Он уже наигрался с дельфинчиком и теперь, как обычно, хотел слушать занимательные истории, смотреть картинки. В прошлый раз она читала ему «Похождения отважного Акбара» и остановилась как раз на описании роскошного сада в чужедальних краях, где на вершинах пальм растут ягнята, а ручьи струятся гранатовым шербетом.

– Спешу, мой повелитель, – покорно сказала Турхан. Все, что надо, она уже расшнуровала и расстегнула заранее, так что теперь проворно сбросила одежду, скользнула к Ибрагиму в бассейн. Села на неглубокое дно рядом с ним: кожа к коже, плоть к плоти…

Если он выразит неудовольствие, она невинно скажет, что это в кафесе ей было удобно, листая книгу, сидеть рядом с чаном снаружи, а тут, в бассейне, все не так. Но Ибрагим не выразил неудовольствия. И интереса тоже не выразил. Ждал, когда она пододвинет к себе книгу.

О Аллах! Неужели все напрасно? Кёсем во всем обвинит ее, не простит ей этой своей ошибки, ведь она не очень любит Турхан, это по всему чувствуется… И что же тогда?

Не давая себе времени об этом задуматься, Турхан раскрыла переплет.

– Э! – возмутился Ибрагим. Картинка явно не могла относиться к продолжению истории про сад с древесными барашками и волшебными источниками.

Твои глаза луну собой затмят,Зовя на ложе радостных услад.Я пред тобою, падишах, стою,Тебе открывши наготу мою,

– поспешила прочитать Турхан, старательно водя пальцем по столбцу строчек под рисунком.

– Что это?

– А вот. – Девушка пожала плечами, будто ненароком коснувшись при этом плеча Ибрагима (кожа к коже, живое тепло, капли влаги), и указала теперь уже на сам рисунок.

– Они там не стоят вовсе, – сообщил Ибрагим, внимательно изучив миниатюру, для чего ему пришлось перегнуться через Турхан (грудь к груди, тело к телу, биение сердца… о Аллах, он что, совсем ничего не чувствует?!). – И луны никакой нет… А это точно падишах?

– Так написано. Вообще-то золотого тюрбана на нем сейчас не видно… как и всего остального. А по чему еще отличить падишаха? – Девушка тонко улыбнулась, для чего ей потребовалось все ее самообладание. – О мой падишах, мой султан, мой…

– А ну покажи, что там на прошлой странице! – потребовал султан.

Ладонь у Турхан уже была мокрая, поэтому, прежде чем вновь коснуться книжных листов, она тщательно вытерла пальцы сперва о свои светлые локоны, а потом о волосы самого Ибрагима. Раз уж мы с тобой, о повелитель, невинные дети, товарищи по играм, то что тут такого?

«И, конечно, ты, валиде-султан, видишь, как я стараюсь. Откуда же ты смотришь сейчас на нас? Из-за той колонны? Или через старую бойницу, полускрытую лозами желтолистного плюща?»

Турхан твердо решила: еще задолго до того, как она сама станет валиде, разузнает про все потайные окошки во дворце. А откуда можно рассматривать вот этот двор, узнает сразу же, как сделается хасеки.

О Аллах, ну пусть будет так! Что тебе, жалко, что ли?

Она перевернула страницу.

– А это кто такие? – подозрительно осведомился Ибрагим.

– Написано: «О юноше, который выдавал себя за евнуха, чтобы стать банщиком в гареме», – прочитала название Турхан. И тут же веселым голосом продекламировала, на этот раз взяв султана за руку и водя по стихотворным строкам его собственным пальцем:

За день успевал сто девичьих головокОн вымыть.Но, делая вид, что неловок,Касался изгибов пленительных телаИ так вожделел, что аж кожа потела!

«О Аллах. Если он сейчас спросит, отчего потел этот злосчастный юноша, – все без толку и, значит, мне конец. А он наверняка спросит. Что же ты наделала, Кёсем-султан, мудрейшая из женщин, дура ты проклятая, когда вручала мне эту книгу и наставляла, как поступать? Кто тебя надоумил, сущеглупую, будто это и есть „нить, за которую можно вытянуть юношу из ребенка“?!»

Перейти на страницу:

Похожие книги