Кёсем-султан. Заговор

Сомнений более не оставалось: проклятый кинжал, исчезнувший во время гибели Османа, нашел себе новую жертву и продолжает собирать гибельную жатву среди правителей Высокой Порты! Тщетными были надежды, что чья-то вороватая рука забрала себе проклятье султанов, тщетными были старания сберечь Мурада, защитить его от всего мира! Ибо – если подозрения Кёсем оправдаются – этот мир вскорости требовалось защищать от Мурада.

Но именно ему предстояло стать султаном. Это теперь осознавали все присутствующие.

В наступившей тишине султан Мустафа икнул, моргнул несколько раз, словно приходя в себя… и повалился в ноги своему юному племяннику:

– Мурад! Султан Мурад! Избавь меня от этой ноши, сиятельный султан!

– Конечно, дядя, – шептал Мурад, гладя по голове рыдающего султана, – ну конечно. Я помогу тебе, дядя. Я стану султаном Блистательной Порты. Никто другой. Только я.

И глаза мальчишки сияли подобно двум кускам янтаря, освещенным полуденным солнцем.

Глава 5 Пояс для трех мечей

«Составной частью любых, даже самых буйных форм безумия является слабость. Если духи при нем подвержены беспорядочному движению, то это значит, что им не хватает силы и веса, чтобы под действием собственной тяжести следовать своим естественным путем; если больного сотрясают спазмы и конвульсии, это значит, что фибры его слишком подвижны, слишком раздражительны либо излишне чувствительны; в любом случае им недостает крепости. При всем внешнем неистовстве безумия, которое в некоторых случаях, по-видимому, многократно умножает телесную мощь, в нем всегда есть какая-то тайная слабость, недостаток сопротивляемости; на самом деле буйство безумца – это лишь подчинение тому, что гораздо неистовее его самого».

Книга о неистовстве и слабости

Ранним утром, когда солнце только-только вставало, радуя взоры правоверных, шахзаде Мурад – будущий султан Мурад – ступил в лодку, плывущую по направлению к кладбищу, где покоился знаменитый Эйюб аль-Ансари, сподвижник и знаменосец Пророка – мир ему! Там, возле мечети, его уже ждали. Ждали, чтобы опоясать султанским мечом. Древняя традиция, основанная еще первым из Османов. Никто не смел пренебрегать ею, иначе вряд ли его сочли бы настоящим султаном.

Так что Мурада ждали, чтобы опоясать. Или чтобы убить. В конце концов, матушка ведь не зря беспокоилась. Мерзавцы посмели напасть, посмели возжаждать пролития священной крови Османов!

Мурад хмурился и то и дело нащупывал под пышными одеяниями янтарную рукоять кинжала. Роскошный халат шили второпях, и кое-где он морщил, хоть в целом и был хорош. Но никто, никто не предполагал, что смена султана произойдет так скоро! Словно не было янычарских бунтов, словно не бесчинствовал Абаза Ахмед-паша и его верные сипахи! Топкапы жили, будто во сне, и во сне же прелюбодействовали, травили в своих стенах неугодных, устраивали заговоры… Мурад брезгливо дернул щекой. Фу, противно!

Лишь кинжал ему верный друг, только он один… Ну и еще, может быть, Тургай с матушкой. Остальные недостойны.

Гребцов на лодку отбирала лично Кёсем-султан, и Мурад ни капли не удивился, увидев там близнецов – дядю Догана и дядю Картала. Они закрывали собой будущего султана, а значит, какое-то время им еще можно доверять. Лучше бы рядом был Тургай, но Тургай еще недостаточно силен и вынослив, чтобы управлять ладьей или прикрывать в бою.

Выход судам из гавани Золотого Рога перекрыли еще пару дней назад, но Доган с Карталом все равно бдительно осматривали тихие воды в поисках затаившегося врага. Интересно, это они всерьез или так выслужиться пытаются? Впрочем, неважно. Недавно один из них убил врагов будущего султана, так что имеет право и на излишнюю осторожность, и на похвальбу. Тем более что похвальбой дядя Доган как раз не злоупотреблял. Неплохой человек, свое место знает.

Так или иначе, гребли Доган с Карталом умело и сильно, лодка быстро разрезала носом водную гладь, и берег с каждым взмахом весел становился все ближе. Там Мурада ждал разряженный мальчишка-конюший, держа в поводу украшенную золотой попоной смирную кобылку.