Кинжал раздора

Барт запустил камнем вслед грузовику. Проорал ругательства. Подскочил к Женни.

– Ух! Ему повезло, что я не взял револьвер! Предлагал же мне Раф…

Обернулся, погрозил кулаком клубам пыли. Женни опустилась на землю, рыдая.

Барт наконец обратил на нее внимание.

– Он что-то тебе сделал? Ты в порядке?

– О, Господи, как противно, – плакала Женни.

Барт растеряно потоптался и присел на корточки.

– Пустяки. Все пустяки, слышишь? – пробормотал он первое, что пришло ему в голову. – Не бойтесь убивающих тело, бойтесь убивающих душу.

– А-а-а-а! – завопила Женни. – Ты!

Она зло пихнула его, он сел на дорогу.

– Проповеди мне будешь читать сейчас?! Да?! Тело? Да что ты понимаешь! Такое унижение!

Глаза ее засверкали.

– О! Уже лучше. – Он улыбнулся разбитыми губами и добавил насмешливо: – В конце концов, мое тело пострадало больше.

Женни посмотрела на него: губа опухала все больше и больше, из нее сочилась кровь. Женни истерически захохотала. Барт сдернул фляжку с ее пояса и плеснул ей водой в лицо. Женни ойкнула. Посидела, поикала, достала платочек и потянулась вытереть ему кровь. Барт перехватил его и сам, скривившись, приложил ко рту.

– Как я в таком виде покажусь на карнавале? – пробурчал. – А! Опять придется в маске, как в прошлом году. Ну, что ты смотришь?! Кто у нас лекарь? Придумай что-нибудь.

Женни заметалась, открыла саквояж. Ах, ну где же ее коллекция листьев?

– На вот, но боюсь, что высохли уже, не помогут, – протянула парочку.

– Как я ему врезал? Наверное, кровавые сопли вытирает, – хвастливо заметил Барт, сплевывая на землю красные слюни.

«Лучше бы меня ударили, чем так трогали, – посмотрела Женевьева на разбитое, но самодовольное лицо Бартоломью. – Хорошо мужчинам – получил по морде, но чувствует себя героем. А я? Как будто с ног до головы облили липкой грязью!»

Она снова зарыдала.

– Женни!

– Отстань! – она закрылась руками и отвернулась.

– Женни, не надо… – Барт не знал, что делать, попытался отнять ей руки от лица, она сопротивлялась, тогда он прижал ее голову к своей груди и погладил, как маленькую. – Ну что ты? Все хорошо.

– Как ты не понимаешь, – всхлипывала она ему куда-то под мышку. – Да я только что потеряла веру в людей!

Барт чуть не рассмеялся, так пафосно это прозвучало в устах Женни.

– Хочешь попить водички? – спросил Барт у ее розового уха, щекой касаясь ее волос.

Женни закивала, все еще уткнувшись ему в плечо.

Барт еще раз провел ладонью, успокаивая. «Шелк. Чистый шелк». Что-то это ему напомнило. Ну конечно. Старинная китайская бархатная скатерть. Была такая в замке, может, есть до сих пор. Они с Рафом в детстве любили трогать ее руками. «Этот бархат сделан из шелка», – сказал экскурсантам отец.