Кинжал раздора

Раф смотрел на нее во все глаза, рядом с ней даже дышать было легче, как на свежем воздухе после душного помещения.

– А я, – перевел он взгляд и кивнул на книги, – набрал всего вперемешку. Кое-что по истории костюма. Каталог оружейного клейма.

– И? – загорелись глаза у Женни.

– Похоже, мы достали из подвала несколько частей от женских головных уборов, вот сижу, пытаюсь определить эпоху. И лишний раз убедился, что кинжал Мединосов был выкован не в Европе. В отличие от ножен.

Рафаэль развернул наконец папку Женевьевы, а она уставилась на репродукции в его книге.

– Странно, – заметила удивленно, – художник неплохо рисовал. Но зачем же он так исказил женские лица. Головы – как огурцы!

Отвлекшийся Раф поначалу не понял, посмотрел на нее, затем в книгу и засмеялся, прикрывая рот рукой.

– Они такие и были. Огурцы, ха-ха. По моде пятнадцатого века знатным дамам полагался высокий лоб. Женщины выдергивали, ну или как-то там убирали нежелательные волосы.

Женни изумленно присмотрелась к изображениям. Бледные печальные лица с тонкими бровями и с поджатыми губами. И открытые большие лбы. Волосы выщипывали? Ой, это же больно! Она расхохоталась неприлично громко для солидного учреждения.

– Ты уже здесь, Женни? Что смешного?

Они не заметили, как подошел Бартоломью.

– Все, я свободен как птица! Все силы на наш проект! – энергично сообщил он им.

– Барт – сумасшедший, – пожаловался Раф Женевьеве. – Невозможно за такой короткий срок обработать имеющийся в наличии материал, даты точно определить.

– Да брось ты! – Барт стоял у них за спиной. – Никто не требует от тебя скрупулезности.

– Позору не оберешься, если специалист заметит, что дата хромает на сотню лет.

– Говоришь ему: «Спасибо большое, как вы нам помогли!» Он и доволен, – не сдавался Барт.

– Конечно, не успеем, если ты будешь распыляться. – взял он в руки «Каталог оружейного клейма» и предложил Рафу: – Давай, свожу тебя в туалет.

Рафаэль вспыхнул. Женин подскочила с криком:

– Только посмотрите: книга, которую отец искал.

Сделала вид, что не слышала слов Барта, чтобы не смущать Рафа. Бросилась к полке и выдернула толстый пыльный фолиант. Золотое крупное тисненое название и правда было ей знакомо по отцовским рассказам, но не в этом дело. Она стояла к братьям спиной и прислушивалась. Они шепотом ругались, потом Барт уговорил Рафа, зашуршали колеса каталки. У Женин слеза скатилась по щеке. Бедный Рафаэль. Проторчал здесь, как в клетке, целый день. Милый, родной, самый лучший в мире, после Бартоломью, конечно. Он расстроится, если увидит, что ей его жалко. Женин шмыгнула носом и открыла книгу, чтобы успокоиться. Так и простояла до самого их возвращения. Ей разонравилось это здание. Громоздкое, неуклюжее, с большими лестницами и туалетом далеко внизу.